— Ой-ей-ой-е-ей! — схватился за голову старичок.
А Сопун тяжело упал на колени. Прижал руки к груди, заговорил торжественно:
— И тебя, Дедушка, всеми богами, которых помнишь и которых чтишь, молю! Побеги, Дедушка, вослед супостатам, отбери у них хоть лошадей наших с телегою! Далеко уйти они не могли, Лесной хозяин их сейчас по проселку кругами водит, на дорогу на Путивль, на Бакаев шлях, не допуская. А мы их с покойником-батей порешим по одному, на куски порвем и по лесу раскидаем.
— Ай, беда! Ай, беда-то какая! — хлопнул старичок себя по безволосым ляжкам. — Разом мы с тобою всего, что имели, лишились, бедный ты мой Сопун! А лошадок я приведу, приведу — мало, что ли, я их чистил, мало им гривы в косички заплетал, мало ли ворованным овсом втихую подкармливал? Только скажи, куда их, дорогих моих животинок, привести?
— Веди сюда, Дедушка. А если я раньше управлюсь, мы с Михайлой Придыбайлой и батей встретим тебя на проселке. Вот батя мой тебе, если хочешь, подробнее про нашу беду расскажет.
Тогда прогудел живой мертвец Серьга из-за сруба колодезного:
— Беги, беги, сынок, немного у нас времени. Сколь бы наш захолустный леший ни хорохорился, ему одному не удержать супостатов на проселке надолго.
Глава 7. Лекция о потомках Лилит, иезуитом прочитанная в дремучем русском лесу
— А вот за тем поворотом и наши, — облегченно вздохнув, объявил Бычара.
Пан Ганнибал кивнул, соглашаясь. Дороги назад он не запоминал, положившись в том на Тимоша, однако только что нос его распознал запашок тлеющих мушкетных фитилей. И как им не вонять, если их, чтобы помедленнее горели, в козлиной моче вымачивают?
Вот и отряд. Что ж, зверообразный Мамат неплохо распорядился. Проселок перегорожен мужицкою телегой, за нею с мушкетами на изготовку притаились немцы да казак Лезга с пищалью. Остальные пищальники за ними, готовые принять у стрелков оружие на заряжание, а им свои пищали, набитые, передать.
— Разворачивайте телегу, панство, уходим! — распорядился пан Ганнибал. — Пан Хомяк мертв, и нам надо уносить ноги из этого опасного леса. Пане Мамат, ты веди! Если будет развилка, поворачивай влево! А я со слугою моим прикрою вас сзади. Оглохли?! Кому сказал, телегу развернуть, пся крев!
Отряд на удивление быстро перестроился. Монашек ловко вскочил на захваченную телегу и напялил кожух. Казак Бычара, проламывая конем кусты, присоединился к своим, вооруженного до зубов Тимоша пан Ганнибал оставил в хвосте колонны, а сам поехал сразу
за чужою телегой. Когда военные меры для защиты приняты, надлежит понять, откуда и какая, собственно, может грозить опасность, а лучшего способа для этого, чем выспрашивание сметливого и быстрого мыслями, как оказалось, отца Игнация, не найти.