— Ох, прости, дорогой мой, что я так накинулась на тебя! И даже не представилась... это все от радости, ведь я наконец-то нашла тебя! — Марена вытерла глаза и улыбнулась сыну.
— Вы разыскивали... меня? Так я могу узнать ваше имя, досточтимая хозяйка этого дома?
— Я — Марена, богиня Смерти, Ночи и Зимы, я твоя мать, Северус!
Снейп сначала не мог понять — это чей-то розыгрыш? Его мать давно умерла, а так как он был очень похож на нее, то даже не предполагал, что мог оказаться подкидышем или усыновленным ребенком. Но... женщина, стоящая перед ним и впрямь кажется какой-то смутно знакомой.
— Постойте, миледи, я ничего не понимаю! Помню только, что отдал Поттеру воспоминания и потом только тьма... а просыпаюсь в роскошной комнате. Чем же я заслужил такое отношение? Или... я умер и попал в магловский рай? Кажется, о нем рассказывала Лили... что там везде рассыпаны груды сокровищ и драгоценностей, там красота неописуемая и даже эти ваши зверьки и птицы — все в точности, как она рассказывала.
Марена зло скривилась, услышав имя Лили. Пока сын спал, обессиленный лечением, она держала его тяжелую горячую голову на своих коленях, ласково перебирая запутавшиеся грязные волосы. Несколько раз в горячечном бреду он открывал мутные, ничего не видящие глаза и Мара смогла проникнуть в его сознание. Калейдоскоп образов и воспоминаний, хлынувший на нее, ошеломил болью, разочарованием, тоской, страданием и грустью...
Вся жизнь сына прошла перед ее глазами, причиняя ей боль не меньшую, а даже сильнее, чем чувствовал ее Северус. Ведь материнское сердце болит за ребенка так, как не болит за себя!
Видела она неухоженного маленького плачущего ребенка в грязной комнате, пьяного орущего отца и забитую равнодушную опустившуюся мать, так и не привыкшую к жизни среди маглов. Сын этой никчемной Эйлин вечно ходил голодный, немытый и одетый как попало, с тех пор как отец начал поднимать на него руку, он почти не бывал дома, гуляя где придется, без еды и денег, возвращаясь только переночевать. Зимой Северус не мог пропадать на улице из-за сильного холода, тогда он тихо, как мышь, сидел на чердаке, в своей комнатушке-каморке, единственными спутниками и друзьями мальчика были старые учебники матери и несколько раритетных фолиантов по Темным искусствам и Зельям, которые Эйлин привезла из дома. Он вызубрил их наизусть, отрепетировал все пассы и взмахи волшебной палочкой, которую заменял старый карандаш, запомнил все рецепты зелий, все ингредиенты, травы и минералы.
Единственной отрадой была дружба с этой рыжей девчонкой, для которой он стал чем-то вроде диковинной зверушке из другого мира, вроде собачки или кошки, которая умела говорить и делать интересные сказочные вещи. Лили была младшей дочерью пожилой уже четы Эвансов, соответственно избалованной и взбалмошной, как большинство рыжих темпераментных и переменчивых в настроении особ. Девчонка частенько помыкала своим верным пажом, подталкивая на нелицеприятные поступки, хотя бы в отношении старшей сестры, не обладавшей столь выдающимися способностями как волшебство, но ослепленный добрым отношением и желанием дружить с ним, Северус ничего не замечал.