Ровно до тех пор, пока не стало поздно.
В Хогвартсе общительная Лили быстро освоилась и подружилась со всеми, с кем было можно, за исключением, разумеется, факультета Слизерин. Ей постепенно стало не до Снейпа, которого с первых же дней в школе принялись дразнить и третировать за прежнюю неухоженность, большой нос и эмоциональную несдержанность — он от гнева, обиды и злости мог разреветься, как ни пытался сдерживать слезы.
Мальчик же, несмотря ни на что, продолжал боготворить рыжую подружку.
Марена видела все: издевательства так называемых Мародеров над ее сыном, нападения и жестокие избиения четверых на одного, равнодушие и попустительство школьных педагогов и директора, попытки оборотня и его дружков убить Северуса, пренебрежение и жесткое отношение к ее сыну Дамблдора... Бешенство кипящей волной поднималось в ней, грозя смести и покарать, достать всех обидчиков с того света и заставить жестоко страдать и плакать кровавыми слезами за все! За все! Но для этого еще будет время... пока она должна сделать все, чтобы сын признал ее, понял и простил за долгую разлуку, за то, что рос вдали от нее, и детство его было таким несладким...
Богиня опустилась на помост, на котором стоял ее трон, и жестом пригласила Северуса присоединиться к ней.
— Я все расскажу тебе, Северус. Надеюсь, ты простишь меня, хотя я сама себя не прощу никогда за то, что потеряла, не уберегла тебя. Ты должен был жить в роскоши, славе и богатстве, а вместо этого мучился и страдал всю свою жизнь!
И Мара рассказала все с самого начала, как встретила и полюбила, как забеременела и была счастлива, как ждала сына, и как вероломством и подлостью убили его отца и отняли у нее самого Северуса. Как она тысячелетия ждала, когда сможет отыскать его и забрать к себе. И как счастлива теперь, спустя столько времени, смотреть на него, держать за руку и разговаривать со своим ребенком.
Снейп был совершенно потрясен.
Он никогда не боялся смерти, после гибели Лили был уверен, что никому в этом мире больше не нужен, и умереть ему мешала лишь клятва Дамблдору и огромное желание отомстить своему хозяину — Темному Лорду. Если бы он знал... он мог бы найти свою истинную мать намного раньше, а вместо этого влачил безрадостное существование в Хогвартсе, год за годом вдалбливая в головы школяров тонкое искусство зельеварения, причем в большинстве безрезультатно. Да ведь могло случиться так, что Волдеморт мог быть нейтрализован гораздо раньше, и без всех этих бессмысленных смертей и жертв!
Но разве мог он даже просто предполагать, что его родной матерью окажется сама Смерть? Он — любимое и единственное дитя Смерти... вот уж воистину. Не потому ли его никто не любил, даже Эйлин, чувствуя в нем его необычность, инакость? Его недетская угрюмость, мрачный вид, хмурое лицо, неестественно черные глаза, пронизывающий ненавидящий взгляд, за который Мародерам так хотелось ударить его, чтобы заставить опустить глаза, неспособность полностью довериться кому-либо, и пришедшее потом желание оттолкнуть, любовь к одиночеству и тишине... все признаки потустороннего существа, не принадлежащего живому миру. Почти все в Хогвартсе кроме истинных слизеринцев, чувствующих Темноту интуитивно, не любили его и всегда были рады кинуть камень в его сторону и поддержать травящих его гриффиндорцев.