Такие же общественные похороны Цезарь устроил для Корнелии, что для римлян было внове: обычно такой ритуал проводился для пожилых женщин. И это тоже сработало в его пользу — римляне оценили этот жест.
Вскоре, в 69 году до P. X., он направляется в Испанию вместе с наместником Антистием Ветом. Выполняя его поручения, Цезарь обрастает связями и клиентами среди влиятельных провинциалов. В Рим он возвращается раньше положенного срока.
Есть разные версии относительно причин, заставивших его просить наместника о досрочном отбытии. По одной из них, самой известной, при посещении Гадеса (испанский город Кадис) он зашел в храм Геракла и увидел статую Александра Македонского. И будто бы расстроился, потому что в его годы Александр уже покорил мир, а он не совершил ничего достопамятного. У Плутарха это событие имеет место позже, когда Цезарь был уже наместником в Испании. И расстроила его не статуя, а книга о деяниях Александра, читая которую «Цезарь погрузился на долгое время в задумчивость, а потом даже прослезился. Когда удивленные друзья спросили его о причине, он ответил: «Неужели вам кажется недостаточной причиной для печали то, что в моем возрасте Александр уже правил столькими народами, а я до сих пор еще не совершил ничего замечательного!».
Но есть также версия, что его в большей степени смутил сон. По словам Светония, «ему привиделось, будто он насилует собственную мать; но толкователи еще больше возбудили его надежды, заявив, что сон предвещает ему власть над всем миром, так как мать, которую он видел под собой, есть не что иное, как земля, почитаемая родительницей всего живого».
Невольно вспоминается история с Брутом и сыновьями Тарквиния Гордого, хотя тогда в пророчестве, как вы помните, дальше поцелуя дело не заходило.
Мифологичность этого эпизода не оставляет сомнений. Возможно, он был выдуман задним числом, когда выстраивалась «гладкая» биография Цезаря. Надо иметь в виду, что в те времена сведения о человеке, как правило, черпались из весьма противоречивых и недостоверных источников, сторонники говорили о великих делах, противники искали изъяны в личности.
Словом, Цезарь получает добро от наместника на возвращение в Рим и вскоре с головой окунается в политическую жизнь.
Но в первую очередь устраивает свою личную и вступает в новый брак. Отметим, что свидетельства о трудах и днях Цезаря впечатляют не только его успехами на общественном поприще. Репутация отчаянного бабника оживляет монументальный образ великого деятеля великой эпохи.
«На любовные утехи он, по общему мнению, был падок и расточителен. Он был любовником многих знатных женщин — в том числе Постумии, жены Сервия Сульпиция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса, и даже Муции, жены Гнея Помпея. Действительно, и Курионы, отец и сын, и многие другие попрекали Помпея за то, что из жажды власти он женился на дочери человека, из-за которого прогнал жену, родившую ему троих детей, и которого не раз со стоном называл своим Эгистом (Эгист — любовник Клитемнестры, жены Агамемнона и его убийцы. — Э. Г.). Но больше всех остальных любил он мать Брута, Сервилию: еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину, стоившую шесть миллионов, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Когда многие дивились этой дешевизне, Цицерон остроумно заметил: «Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?» Дело в том, что Сервилия, как подозревали, свела с Цезарем и свою дочь Юнию Третью.