Сверху, со стропил, свалилось несколько кусочков грязи и мха. Слепой прислушался – ни звука. Однако возникло стойкое ощущение, будто кто-то крадется по стропилам над головой. Слепой подбросил пару обломков доски в огонь, стало немного светлее. Он еще подумал, что надо было взять фонарик Пригоршни и посветить в темные углы, как сверху что-то едва слышно зашуршало. Слепой снял ПММ с предохранителя и глянул вверх – по гнилым доскам бродили рыжие отсветы огня, это создавало иллюзию движения. Стоит ли будить Пригоршню? Наверное, нет. Слепой снова сел и расслабился. Мало-помалу стало клонить в сон.
Слепой потер глаза… Дрова потрескивали, тени бродили по ближней стене, а углы помещения тонули в темноте. Слепой замер. Ему почудилось, что в самом дальнем и темном углу по стене медленно стекает здоровенная капля. Только капли не бывают волосатыми, а эта казалась покрытой не то мхом, не то шерстью.
Слепой понял, что это нечто живое – ползет с потолка, осторожно перебирая цепкими лапами. Слепой осторожно, стараясь не шуметь, направил ствол на существо. Вот оно достигло пола… обернулось… На Слепого через комнату глядели два красноватых глаза. А может, не красноватых, а просто огонь костра так отражается? Или он опять цвета не так различил?
Существо подобралось, как перед прыжком, и Слепой, больше не раздумывая, выстрелил. Существо взвизгнуло, метнулось вдоль стены к двери, стуча по доскам пола мягкими лапами. Пригоршня вскочил с автоматом наизготовку. Ночной пришелец ударился в завешивающую вход плащ-палатку, запутался в ней, стал биться и верещать.
Слепой поднял «макаров» и прицелился.
– Нет! – рявкнул Пригоршня и бросился к дверному проему. Ему было жаль плащ-палатку, которую должна была продырявить девятимиллиметровая пуля. Тут пришелец наконец сумел выпутаться из складок, вскочил, а Пригоршня срезал его короткой очередью. И тут же, как будто в ответ на выстрел Пригоршни, началась пальба. Стреляли где-то далеко, но в ночной тишине звуки разносились далеко. Длинные очереди, взрывы – все это сливалось в равномерный треск и грохот.
Слепой дохромал к порогу и встал рядом с Никитой.
– Что это? Где?
– Смотри! – Пригоршня указал на зарево, поднимающееся за лесом. Там что-то неплохо горело. – Нехилый бой идет.
– Точно. Это мы с тобой скромные, дверь плащ-палаткой завесили, а там народ, как я гляжу, не стесняется. Резвятся вовсю.
– Собирайся, Слепой. Пойдем отсюда. Мне эта веселуха очень не нравится. То есть мне бы ничего, а Химик сейчас бы точно сказал: валить надо.
Пригоршня встряхнул плащ-палатку, скатал ее. Слепой тем временем затоптал огонь и сгреб пожитки. Сталкеры покинули негостеприимный ночлег и зашагали в ночь. Шли неторопливо, потому что Слепой все еще заметно хромал. На ходу Пригоршня объяснял: