— Ночь прошла — и, слава Богу! Все живы и здоровы, — проревел Мельник, — Рота — подъем! Хватит подушки мять. Надо мир спасать! — расхохотался он. Игорь вообще не имел дурной привычки долго пребывать в унынии и озабоченности.
Селесте уже хлопотала по хозяйству. Казалось, что, практически, бессонная ночь никак не отразилась на ее жизненном тонусе. Наоборот. Она порхала, как бабочка. Выбравшись из объятий Андреева за полчаса до появления Мельника, она успела привести себя в порядок, растопить очаг, натаскать воды из ручья для умывания и начала готовить завтрак.
В дверях появился заспанный, с растрепанными волосами Саид:
— Ну что ты орешь, как горилла в брачный период, — зашипел он, — не видишь — командир еще отдыхает. Уважай, хотя бы больного, раз уж нас ни в грош не ставишь, дубина стоеросовая.
— От него дождешься! — подал голос Сергей, сбросил с себя покрывало и пружинисто вскочил на ноги, — Здорово черти!
— Командир!!! — Мельник подскочил к майору и заграбастал его своими лапищами. Саид запрыгнул сверху. Они повалились на пол и дружно расхохотались.
На шум приковылял Гомес:
— Серж! Наконец-то ты снова с нами, — его изуродованное лицо расплылось в улыбке.
— Ребята! Давайте завтракать. Еда на столе, — крикнула Селесте.
— А где шаман? — вдруг задал вопрос Саид.
— Он, под утро в город ушел, — ответил Мельник, — сказал, что надо срочно повидать старого друга. Обещал к обеду вернуться. А еще сказал, — Мельник хитро прищурился, переводя взгляд с Андреева на девушку, — если кто и вылечит командира, то только Селесте. Все в ее руках. Интересно, что он имел в виду…
Красотка зарделась и загремела посудой.
— Не обращай внимания, Игорек, — Саид заметил смущение девушки, — шаманы, они такие. Всегда говорят загадками. Их понять невозможно. Давайте лучше поедим.
— И то верно. На голодный желудок, не то, что воевать — на комара рука не поднимается. Сил нет.
— Что за человек. Ты даже на смертном одре, наверное, будешь думать не об искуплении грехов, которых у тебя не мерено, а о молочном поросенке с яблоком во рту.
Короткий, скромный завтрак прошел в разговорах и весело. Было чему радоваться. Правда, Андреев, порой, задумывался, уходил в себя. За чашкой кофе, Гомес раскурил свою трубку и, выпуская клубы дыма, причмокивал от удовольствия.