— Вы хотите сказать, что если человек тайно влюблен, то вы изобразите на портрете его чувства?
Франческа сразу почувствовала, куда он клонит.
— Возможно, любовь нельзя скрыть, так же как ненависть или жадность. Художник их обязательно увидит, когда станет изучать лицо позирующего ему человека. Из всего, чему научил меня отец, я больше всего ценю способность видеть внутренний мир человека, хотя мне еще предстоит ее развивать и совершенствовать.
— Этим вы и собираетесь заняться в мастерской Вермера?
Лицо Франчески посветлело, а взгляд стал одновременно задумчивым и радостным.
— На Делфт я возлагаю все свои надежды!
Для Людольфа это был еще один удар, хотя девушка и не заметила, как его нанесла. Он знал, что завоевать Франческу будет нелегко, но это только усилило его решимость. Людольф обронил какое-то любезное замечание и, стараясь вести себя непринужденно, вернулся на место. Никто не должен был знать, что он чувствует на самом деле.
Сцена, происшедшая между Людольфом и Франческой в первый день ее появления в доме ван Девентера, больше не повторилась. Оба сделали вид, что ничего не случилось. Хозяин дома разговаривал с девушкой по-дружески непринужденно и не делал никаких намеков, когда позировал для портрета. Франческа решила, что Людольф относится к типу мужчин, которым непременно надо кого-нибудь соблазнять. Он был не лучше остальных, но и не хуже. То, что ван Девентер понял ее ясный намек, делало ему честь.
Шли дни, и в доме ван Девентера все делалось по установленному распорядку. Сибилла постоянно сопровождала сестру, и Франческа решила поговорить об этом с Людольфом.
— Надеюсь, вы не возражаете, что Сибилла бывает здесь так часто?
— Вовсе нет, — с готовностью ответил Людольф. — Я ей очень рад, и даже моя супруга буквально оживает в ее обществе. Разве можно грустить, когда рядом Сибилла?
Франческа тоже была рада дружбе, завязавшейся между Сибиллой и фрау ван Девентер. Разница в возрасте не была помехой. Как и Сибилла, Амалия любила красивую модную одежду, и подруги часто беседовали о новинках моды и о многом другом. Сибилла часто рассказывала о своей семье.
— Просто замечательно, что Франческа поедет учиться в Делфт, — сказала как-то Амалия. — Должно быть, она очень талантливый художник.
— Так оно и есть, — заверила ее Сибилла. — Жаль, что вы не видели картину, где Франческа изобразила меня и Алетту. Алетта играет на верджинале, а я — на виоле.
Амалия просияла.
— На виоле. Так вы играете на виоле? Это был любимый инструмент моей матери. В детстве я провела много счастливых часов, слушая ее игру. — Амалия мгновение поколебалась. — А не могли бы вы хоть изредка играть для меня?