– Что я здесь делаю, – задумчиво посмотрела я на Верта. – Появилась еще одна история. Вот представьте себе…
Верт, когда слушает что-то серьезное, чуть придвигается к собеседнику и склоняет голову вбок. Я его и сейчас таким вижу, эти серые – нет, даже серо-голубые глаза.
– Значит, адмирал Идэ, – сказал он медленно. – Человек, которого нет. Нет ни в одной гостинице – это понятно, иначе бы его так долго не искали. Ну, простые вещи я могу сделать. Вы знаете, сколько здесь японцев?
– Здесь? В Давао, как я знаю, все японцы.
– Нет-нет. Здесь – это в Маниле. Всего-то четыре тысячи сто пятьдесят девять человек, включая немногочисленных женщин и детей. И местная полиция, конечно, и эта маскарадная констебулярия без малейшего труда их всех способна держать в поле зрения. А раз она вашего адмирала не видит…
– Знаете, Верт, у меня однажды было дело, когда все местные китайцы тоже вроде как числились пересчитанными, поскольку без регистрации им находиться в городе не позволялось. А потом оказалось, что в законе есть исключение. Домашнюю прислугу можно не регистрировать.
– Да-да… Ну, Амалия, – японцы очень своеобразный народ, и приезд адмирала, который сражался даже при Цусиме, для них не пустяк. Я наведу справки. В отличие от китайцев, которые нанимают только своих, японцы этого не могут – их мало. Они нанимают местных. А те все знают друг друга. И их всех знает этот мой юный агент. Но если он скажет, что в верхушке японской общины такого человека – старого и безмерно уважаемого – не возникало, в своем доме его никто не поселял, то придется сделать вывод: или он вообще не приезжал, или он не японец.
– Интересный вывод. Слушайте, вы там не слишком рискуете с этим вашим юным другом?
– Да вовсе нет. Я сказал ему, что теперь он работает на французскую разведку.
– Верт! Вы точно растлитель младенчества.
– И поэтому, добавил я, в случае чего японцы меня просто убьют. И его тоже. Так что недели на две относительной секретности его хватит. А потом, есть еще мой профессор.
– Какой? Вот этот? Чьи документы мы…
– Да, Масанори Фукумото. Мы ведь с ним постоянно вместе идем пешком в университет или обратно. Он рад поболтать на французском, к изумлению прохожих.
– Как бы на него посмотреть…
– Чего же проще, вон его окна. А кстати, вот (Верт показал на соседнее здание) – мои. Я уже несколько раз подстерегал его таким образом, как бы случайно выходил на прогулку. Мы с ним обо всем говорим, можно навести его на разговор об адмиралах или о том, как в их общине относятся к советникам самого императора. Знаете, японцы – люди строгих правил. Но подчеркнуто безукоризненными манерами, даже в Японии, отличаются обычно светские шулеры и авантюристы. Фукумото же очаровательный человек, настоящий профессор, у него даже – это так нехарактерно для японцев – есть чувство юмора. Вообразите!