Он пошарил перед собой: все правильно, архитекторша лежит лицом вниз, и его пальцы путаются в дорогом парике. Шани сдернул парик и швырнул в сторону; Дина мычала от боли. Поудобнее устроившись среди растрепанных покрывал и простыней, Шани перевернул девушку и тотчас же зажал ей рот ладонью, пока ее крики не привлекли сюда всю охрану дворца. На него снова накатила волна слабости; Шани закусил губу, чтобы не потерять сознание. Проклятый фумт, истребить бы его пестицидами, как сделали на Земле с марихуаной…
Дина плакала.
— Не нужно этого, девочка, — ласково посоветовал Шани. — Береги силы. И отвечай максимально честно, это в твоих интересах. Это Луш поручил тебе меня отравить?
Он убрал ладонь, и Дина зашлась в рыданиях. Шани похлопал по ее плечу, сжал запястье — нет, обошлось без переломов. Везучая. Обычно бывает намного хуже.
— Я повторяю вопрос, — промолвил он, надавливая на болевую точку над ключицей: — Это Луш поручил тебе меня отравить?
— Я не травила вас, — прошептала девушка, всхлипывая. — Государь просто поручил мне выпить с вами вина, которое подаст пятый кравчий…
На всякий случай Шани надавил болевую точку посильнее. Девушка взвизгнула.
— Я не знала, что там яд! Клянусь вам…
Зрение по-прежнему не возвращалось, да вдобавок Шани еще и начало тошнить. Похоже, архитекторша говорит искренне; в любом случае, у него пока слишком мало информации о случившемся. Он соскользнул с кровати и выпрямился; пол закачался под ногами, но Шани сумел устоять.
— Вставай, — приказал он. — Вставай и помоги мне.
Девушка завозилась, пытясь подняться. Шани слушал шорох ткани, шелест надеваемого парика; сердце бухало в груди так, словно пыталось вырваться на волю и сбежать. Грустно будет, если я сейчас умру, подумал Шани, очень грустно… Главное, непонятно, почему, и какую выгоду получат от моей безвременной кончины. Дина взяла его за руку. Пожалуй, она действительно не врет…
— Больно? — спросил Шани. Девушка всхлипнула.
— Больно… — едва слышно ответила она. Шани ухмыльнулся.
— Мне тоже. Если буду падать — а я буду — не пытайся меня подхватить. Не удержишь. Что это за комната?
— Красная спальня, — сказала Дина. Точно, подумал Шани, мог бы и сам догадаться. Недалеко от пиршественного зала и холодно, словно в морозильнике.
— Сейчас мы медленно выходим отсюда. Если получится, то спускаемся по лестнице, ты грузишь меня в карету, и я очень быстро отправляюсь домой, — во рту словно еж ощетинился тысячей ледяных игл; Шани болезненно сглотнул и продолжал: — Может получиться так, что на лестнице охрана откроет по нам огонь на поражение…