— Дело в том, ваша бдительность, что я намеревался еще завернуть в трактир Шатора, — смущенно признался он. — За всю ночь крошки хлеба во рту не было.
— Прекрасно, позавтракаем вместе, — сказал Шани, ненавязчиво, но твердо выставляя Шуха за дверь. — Так что подождите меня, я скоро буду.
Он закрыл дверь и обернулся к Дине. Та, будто став бесплотным призраком соскользнула по стене, и упала перед Шани на колени.
Шани твердо взял ее за подбородок и сказал:
— Я ошибся. Государю ты не нужна. Поэтому уезжай прямо сейчас на строительство и сиди там тише воды ниже травы. Когда за тобой придут, — Дина вздрогнула, и по ее щеке пробежала слезинка, — то кричи, что есть информация, которую ты скажешь только мне. Возможно, тебя все-таки доставят в столицу… Если нет… что ж, такое то же случается.
Вторая слезинка. Третья. Шани осторожно взял девушку под мышки и поднял с пола. Дина шмыгнула носом, провела по лицу ладонью и хмуро спросила:
— Почему..?
— Наверно, я просто неравнодушен к женщинам, с которыми сплю, — ответил Шани и подтолкнул ее в сторону двери.
— Сиди там и не высовывайся. В столицу — только официальные документы о строительстве, лично государю, с копией в инквизицию. Никаких вольностей, ничего частного. Письма придут с обычной почтой и пройдут перлюстрацию, так что не стоит тебе искать новые приключения.
— Хорошо, — кивнула Дина. — Хорошо, я все поняла.
Глаза шеф-инквизитора очень неприятно сощурились, сверкнув сиреневым. Дина подумала, что человек, сидящий на соседней лавке в ее дорожной карете, не имеет ничего общего с тем мужчиной, который провел с ней эту ночь. Ужасный тип, отвратительный тип, насквозь промороженный государственным цинизмом чиновник… Карету тряхнуло на одной из колдобин — они приближались к заставе на выезде из столицы. Шани протянул руку и постучал в стенку: кучер послушно остановился.
— Сейчас в столице будет жарко, — задумчиво произнес Шани, будто говорил не с Диной, а сам с собой. — Государь наш умница, сообразил, как залезть в карман к народу во славу истинной веры… Каждый второй окажется еретиком или ведьмой, — он сделал паузу, словно увидел, что не один. — Поэтому не попадайся. И молись, чтоб Луш о тебе не вспомнил.
Дина качнула головой, и Шани взялся за ручку и открыл дверцу кареты. Когда он уже выскочил на улицу, Дина высунулась за ним и тихо спросила:
— Послушай… все, что случилось… оно для тебя важно?
Шани пожал плечами, поправил отороченный серебристым мехом капюшон.
— Не знаю, — ответил он. — Но если б нет, то ты бы сейчас общалась с мастером Ковашем, а не со мной.