Дина и сама не знала, с чего вдруг пришли ей в голову эти старые истории. Она выглянула в окошко: кругом тянулись унылые опустевшие поля, обрамленные у горизонта кромкой леса. Казалось, что им скучно и одиноко; Дина подумала о том, что скорее бы выпал снег и спрятал эту неприглядную серую пустоту. Что еще делать в пути, кроме как предаваться воспоминаниям детства — мысленно переживать моменты своей нынешней жизни Дине не очень-то хотелось.
«И вот, как только пробили часы полночь, в доме погасли все огни, и ледяной ветер прокатился по комнатам, словно чье-то дыхание. Тотчас же раздался стук в дверь, и голос жены законоведа произнес: „Отдавай мое платье, белошвейка!“. Сняла белошвейка Заза платье и выкинула его в окошко, но не прошло и мига, как колдовской наряд снова оказался на ней. „Не принимаю! — вскричала ведьма. — Ты брала его в церкви, так поди же туда и верни!“. Стала она ходить вокруг дома и стучать в стены, задрожали все камни, посыпалась на пол посуда, все столпились, читая молитвы Заступнику, а бедная белошвейка сидела не жива, не мертва. Ведьма сунулась было в окошко, да к счастью косяки были натерты святой солью, так ее нечестивые лапы пламенем обожгло. Тогда призвала ведьма Змеедушца, своего покровителя, и ударила в дверь. Разлетелись железные запоры, и мертвец вошел в дом…»
Смеркалось. Дина зажгла лампу и вынула из сундучка авантюрный роман о приключениях отважного рыцаря Дитриса, но не прочла дальше первых строк. Мысли ее убегали то в далекое прошлое, то возвращались к делам нынешних дней. В конце концов, Дина убрала книгу обратно и посмотрела в окно. За ним уже успел сгуститься мрак — ночь была темная и дождливая. Совсем как та, которая привела ее и шеф-инквизитора Торна в безвестный трактир.
Шани… Интересно, думает ли он о ней. Дина потерла виски и решила больше не вспоминать ни о столице, ни о шеф-инквизиторе Торне — по крайней мере, пока не доберется до дома. Дорога сама по себе навевает меланхолию, незачем еще и добавлять.
На околице поселка Дину встретил прораб Кась. Второй прораб и невероятный болтун, он, по всей видимости, положил на Дину глаз, потому что немедля сообщил о том, что для госпожи архитектора уже готов прекрасный ужин с вином в его доме. Дина покачала головой и ответила:
— Я предпочитаю ванну с дороги и сон, — и уточнила: — В своей постели.
А потом, подремав в ванной и поужинав, она села в кресло в своей комнате и вдруг подумала, что терять ей нечего и прятаться не от кого. Некоторое время Дина наслаждалась нахлынувшим на нее облегчением, а затем придвинула к себе письменный прибор, обмакнула свежеочиненное перо в чернила и написала на листе бумаги: