Однако энтузиазм, с которым принималась новая лаборантка, превосходил ту сцену во всех отношениях. Даже пирсинг в носу не вызвал замечания. Флендер буквально вцепился в Сьюзен, увлеченно выспрашивая подробности ее образования и прикидывая вслух, каким образом можно лучше всего использовать квалификацию, ум и таланты вновь приобретенного сокровища.
Сама же Сьюзен Харвей отозвалась на похвальбы и предположения весьма непосредственно.
— Я просто в восторге, что буду работать с таким привлекательным мужчиной! — заявила она в глаза Флендеру. — Ой, простите. Я хотела сказать, с таким великим ученым! Когда мисс Рекордс позвонила и предложила работу, я сразу согласилась, как только она сказала, кто вы. Она сказала, что ваши достоинства известны всему миру. Это правда?
Обезоруженный простодушием наивной девочки, Флендер только развел руками и ответил стой же откровенной непосредственностью:
— До сих пор никто не жаловался на мои достоинства!
Мисс Рекордс громко захохотала, и за ней — остальные сотрудники. Сьюзен мило покраснела и серебристым колокольчиком присоединилась к общему веселью.
Смеялись все, кроме Памелы. Каждое слово из разговора Сьюзен и Джеймса иголкой вонзалось прямо в сердце. Так вот как было дело! И эта маленькая тварь даже не собирается скрывать своих намерений! Так вот зачем она сюда пришла!
После такого вступления ничего не оставалось ожидать, как только того, что через полчаса Сьюзен пригласят в кабинет на дальнейшее собеседование. Однако то ли Флендер был слишком занят, то ли по иным причинам, но он почти сразу уехал и не возвращался до конца рабочего дня. Вернувшись домой, Памела напряженно дожидалась его появления, но все прошло, как обычно.
Так же шли и следующие дни. Несмотря на сложные чувства, испытываемые Памелой, она была немало удивлена, обнаружив, что маленькая Сьюзен вовсе не собиралась заменить ее на основной службе. Новой лаборантке была поручена работа с пробирками, содержавшими результаты анализов новой продукции, под которую и рвался получить грант Джеймс Флендер.
Поскольку Памела не имела соответствующего образования, то не оставалось ничего другого, как утешаться тем, что с появлением новой лаборантки Флендер перестал злиться на Памелу за недостаточно качественную работу по этой линии: ведь ни Эмми, ни Карлу полноценно заменить ей так и не удалось, несмотря на освоенные компьютерные программы.
С Памелой Сьюзен держала себя так же ровно, ласково и непосредственно, как и с другими работниками, не подавая ни малейших признаков осведомленности насчет ее особых отношений с Флендером. Точно так же вела она себя и с самим хозяином лаборатории: умела поддержать и профессиональный разговор, и непринужденную болтовню, но никогда не упускала случая, не меняя шутливой интонации, легко, мимоходом произнести ласковый комплимент, восторженное замечание об умственных способностях или внешних данных неотразимого доктора.