В этот момент ей все стало предельно ясно. Она получила расчет по полной программе и в трудовой карьере, и в личной жизни. Трусоватый любовник решил таким образом избежать неприятного выяснения отношений, предупредив удар собственной атакой.
Все так же медленно она повернулась, прошла к выходу и спокойно закрыла дверь.
Подойдя к своему столу, она взяла стоявшую рядом сумку и, ни на кого не взглянув, ни с кем не попрощавшись, покинула помещение лаборатории. Дальнейший ход жизни этого заведения ее не интересовал.
Совсем другие мысли и заботы начались у Памелы, когда она навсегда закрыла за собой дверь Исследовательского центра. Прежде всего, на что жить? Импульсивная сила ее необдуманною поступка с приобретением прибора проявилась теперь во всем своем плачевном масштабе. Счет был закрыт. Памела с трудом наскребла средств на оплату ночевок в какой-то сомнительной общей квартире. Через пару дней она с облегчением обнаружила поступление на кредитку окончательного расчета.
Эта сумма позволила сменить жилье на от дельную, хотя и весьма убогую квартиру на окраине города, но питаться было не на что. Приходилось довольствоваться пакетиком растворимого супа раз в день, запивая его водой из бутылки. От голода кружилась голова, болел желудок, подкашивались ноги. Памела совсем разучилась спать, весь день лежала или сидела, перелистывая случайно оказавшиеся в квартире газеты и журналы.
Никаких вариантов иной жизни до последнего времени не приходило в голову, и Памела ощущала себя сброшенной с десятого этажа. Конечно, лучше всего было бы улететь из этого чертовою Эйбивилла первым самолетом куда глаза глядят. Где-то искать работу, начинать жизнь заново. Но на что купить билет и куда ехать? Она никому не нужна в этом мире. Она ничего не умеет. Она давно разучилась доить коров. Да и в «Ройал-Джордж» уже не возвратиться. Ферма продана.
Братья заняты военной карьерой, и обращаться к ним за выручкой бессмысленно. Приютить-то приютят, а о денежной помощи лучше и не заикаться: что будет, если они узнают, куда ушло ее наследство! Нельзя и рассказывать о случившемся. Или засмеют, или так отомстят Флендеру, что вылетят из своих элитных войск.
На пару часов явилась мысль о том, чтобы последовать их давнему совету: сила, выносливость, дисциплинированность делали Памелу достойной сестрой бравых гвардейцев. Она поразмышляла над заманчивым объявлением о приеме на контрактную службу. Но менять мирную жизнь на скудный армейский быт — нет, нет, об этом не могло быть и речи!
Однако, когда через пару недель последние сбережения подошли к концу, а новых идей так и не возникло, стало совершенно ясно: что надо что-то решать — и немедленно. Прострация, наступившая после пережитого бешенства, начала отступать, голова — проясняться, силы — прибывать. На возникшем фоне холодной ненависти возникла и решимость действовать.