Родоле засмеялся.
— Вы льстите мне. Мы всего лишь струнные инструменты в руках природы, играющей на них; но когда она касается струны нашего самолюбия, не стоит доверять ее песням. Давайте сюда ваш шифр.
Он поднес к бумажке увеличительное стекло и долго ее изучал.
— Это не чернила… Свечная сажа, разведенная водой… Это вам что-то дает?
— Подтверждает наши предположения, что записка написана именно там, где ее нашли.
Отложив в сторону бумажную полосочку, Родоле стал рыться среди толстенных томов, выстроившихся на полке над его рабочим столом; рядом с книгами соседствовали ячейки для перьев, бутылочки с чернилами и пластинки цветного воска, в растопленном виде употреблявшегося для запечатывания писем. Выудив две книги, он стал вдумчиво листать их.
— Вы говорите по-английски, господин маркиз?
— Да, и мне показалось, что записка составлена на этом языке, но я не понял содержащихся там терминов, если они, конечно, что-либо значат.
— О! Еще как значат. Эти термины из области механики.
— И их могут знать как ювелиры, так и часовщики?
Родоле удивленно взглянул на него.
— Мы движемся ощупью между истинным и ложным, очень легко соскользнуть и в одну, и в другую сторону, и никто не подскажет, если мы ошибемся; однако…
— Однако?
— Все говорит за то, что речь идет о часовом механизме. Видите, FüSee, термин французский, но написан странно. Речь идет о штифте с бороздкой, на который накручивается подвес маятника. Два другие термина английские, они определяют форму штифта и бороздки, и я пока не понимаю, к чему они здесь. Что пытался сказать нам автор этой странной записки: «FüSee coniçal sPiraly»? У вас есть какие-нибудь соображения?
— Никаких. Похоже, единственной задачей автора являлось составление некоего послания.
— Я склонен поддержать вашу гипотезу. Быть может, нам действительно стоит двигаться именно в этом направлении. Конус — это пирамида с круглым основанием. Спираль оборачивается вокруг цилиндра, в нашем случае вокруг конуса. Как ни крути, смысл ускользает от понимания.
Стянув колпак, он яростно скреб лысину, в третий раз перечитывая записку.
— Ах, черт! — наконец воскликнул он, и его морщинистое лицо озарилось радостью. — Как же хитро придумано! Сначала мы идем по ложному пути, потом попадаемся на крючок… Ха-ха! Вот уж точно, великолепная придумка!
Толстяк даже ногами затопал, словно собирался станцевать джигу.
— Что вы хотите сказать, господин Родоле?
— Я боялся, что вы разочаруетесь в моих способностях, а теперь мне все стало ясно… ясно как днем. Долой заблуждения.
Сгорая от любопытства, Николя и Бурдо облегченно вздохнули.