— Вот те раз! Нешто ты не жена?
— К сожалению, я давно уже, пусть невольно, пренебрегла этим занятием. Я слишком устаю, я не успеваю порой даже вымыться. От меня пахнет землей и потом. Я не девочка, я сказала себе: все, хватит. Комсомольский период моей жизни кончился. Завод или директор. Я выбираю директора.
— Ладно, — тихо сказал Зворыкин, — ты уволена…
Он размашисто подписал заявление.
…Плакат над заводскими воротами: «Да здравствует советский грузовик — лучший в мире!» Праздничная толпа рабочих и служащих, мелькают знакомые лица: тут и старые кадровики, и весь инженерный состав, и нарядная Саня, и нарком Махарадзе, крупный человек с черными, проточенными сединой усами и с такой же шевелюрой, и взволнованный Зворыкин.
Степан Рузаев заканчивает речь:
— Товарищи! Мировая буржуазия скапливает силы и наглеет с каждым часом. Но акулам капитализма, — вдохновенно продолжает Рузаев, — не удержать всемирного революционного движения, опорой которому будет колонна наших советских грузовиков. Сегодня, — Рузаев указал поверх головы на новенький грузовик, — мы вбили первый гвоздь в гроб мировой буржуазии!.. Теперь ей полный Нефанленд!
Гром оваций был ответом на выступление. Секретарь директора взмахнул дирижерской палочкой… Мощно взыграл оркестр, зазвучало тысячеголосое «ура».
Из ворот показался грузовичок, празднично разукрашенный кумачом и еловыми ветками.
Спускаясь с трибуны, Степан Рузаев столкнулся с Махарадзе. Тот поглядел на него сурово.
— Опять? — с упреком сказал Зворыкин Рузаеву. — Неужели в такой день нельзя было удержаться?
— А чего?.. Ну, выпил пивка с рабочим классом за новый грузовик. За победу мирового пролетариата.
— На тебя люди равняться должны…
— А чем я плох?.. Я не забурел, как некоторые. Начальства из себя не корчу.
Рузаев отошел в сторону.
— Это твой друг? — спросил Махарадзе.
— До гроба! — ответил Зворыкин. — Он прекрасный парень, но в какой-то момент не все понял, затосковал, сбился…
— Мне не нравится твой покорный тон. Почему не дерешься за человека?
— Хоть бы в такой день стружку не снимали! — жалобно сказал Зворыкин.
Махарадзе пригрозил ему пальцем, но глаза его улыбались.
— Тоже мне казанская сирота!..
Они подошли к грузовику Зворыкин сел за руль, Махарадзе — рядом, а в кузов набились рабочие, инженеры, туда же сунулась нарядная Саня.
— Куда?! — взревел Зворыкин. — Членам семьи — во вторую очередь.
И Саня отстала.
— Все, забраковали тебя, Санька, — посочувствовал Степан Рузаев. — Полный Нефанленд!..
Зворыкин обменялся взглядом с Махарадзе и с блаженным видом включил скорость. Грузовик отъехал немного от ворот, и тут случилось непредвиденное: наперерез ему промчалась фордовская полуторка и лихо пошла в гору.