— Кто этот кривоглазый Демосфен? — спросил Марков инженера Стрельского.
— Что вы, Марков, неужели не узнаете? Это знаменитый пират Биль Боне.
— Ищи да обрящешь! — издевательски крикнул костыльник. — У себя в штанах поищи!
— Молчи, дура! — цикнул на него Василий Егорыч. — Не снижай революционного настроения.
— Слушай сюда! — крикнул Степан Рузаев. — Имя этого кореша, — обратился он к рабочим, — еще не гремит в промышленном мире, но шарики у него варят, и Московский комитет поручает ему обеспечить вас всем необходимым для ремонта броневиков!..
Зворыкин спрыгнул вниз. Его окружают рабочие.
— Все необходимые материалы у вас под боком — на складах железнодорожных мастерских, — объявил Зворыкин.
В ответ — смех, улюлюканье.
— Открыл Америку!..
— Эва, какой шустрый!..
— Ходили мы туда, Алеха, все пороги обили, — грустно сказал Василий Егорыч. — Да они как собаки на сене: сами не пользуются и другим не дают.
— Значит, плохо просили, — сказал Зворыкин. — Без души.
— Еще как просили-то!.. Умоляли, можно сказать… Так они нас с Каланчой взашей вытолкали!
— Просить надо с подходцем — дело тонкое!.. На сознательность брать. Вот увидите, мне они не откажут…
…Вечером к ремонтным мастерским Казанской железной дороги подкатил пустой товарный вагон. Проехав мимо наружного поста, он остановился возле складских помещений. Из вагона выпрыгнул Зворыкин, направился к сторожу.
— Здорово, служба! Кто сказал: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь»?!
Сторож растерянно заморгал.
— Знать надо своих учителей, — заметил Зворыкин и тут же, зажав сторожу рот, повалил его на землю.
Из вагона посыпали рабочие автозавода, устремились к складским помещениям.
Наружный пост. Часовой мирно покуривает цигарку.
Со складского двора катится тот же «порожний» товарный вагон. Часовой откинул шлагбаум, пропустил вагон. И вдруг, спохватившись, заорал: «Стой!» — и выстрелил в воздух.
По длинному коридору знакомый нам сторож ведет Зворыкина. Распахнулась дверь, и Зворыкина втолкнули в комнату, где за письменным столом сидит Кныш. От его моряцкого вида не осталось и следа. Он весь закован в кожу, его сильный, сухой торс перекрещен командирскими ремнями.
— Послушай, Кныш, когда кончится эта буза? — по-свойски накинулся на него Зворыкин. — Долго мне еще тут торчать? Дела не ждут!
Кныш ответил словно издалека:
— Вы уже довольно натворили дел, гражданин Зворыкин.
— Ты что, с ума спятил? Подумаешь, начальство! Меня не запугаешь!..
— Молчать, мародер! Не в кубрике! — Кныш тяжело опустил кулак на столешницу. — Снюхался с классовым врагом и сам стал сволочью!..