Сашка быстро встал на колено, чтобы снизить риск поражения встречным огнем, и влепил десяток пуль в громоздкую тушу, переваливавшуюся через кирпичную стену. Здоровяк со сдавленным воплем безвольно рухнул на землю. С другого конца двора донеслась автоматная очередь и забористая русская матерщина, после чего, громко топая, к Сашке примчался его напарник Федька Антохин. Прилетели и остальные члены их группы во главе с Горяевым.
– Что произошло? – оглядевшись, коротко спросил он. – Журбин, Анохин, вы не пострадали?
– Все нормально, командир! – Сашка наконец-то окончательно пришел в себя и встряхнулся. – Ну, блин, и ночка сегодня выдалась! Тут два подарочка. Одного я оглушил, второй прилег около ограждения. Уж не знаю, живой ли.
– Молодец! – одобрил Горяев. – Язык нам очень кстати.
Посветив едва различимым лучом потайного фонарика – не хватало еще стать мишенью снайпера, затаившегося незнамо где! – он удивленно отметил:
– Смотри-ка, на этом обормоте форма правительственной армии, хотя по роже видно, что продувной бандюган.
Он тронул рукой сонную артерию неизвестного типа, лежавшего на земле, и невольно выругался – пульсации не ощущались.
– Ни хрена себе! – Сашка сконфуженно пожал плечами. – А чего это он кони двинул? Да, руку я ему сломал – это факт. Ну а потом, чтобы этот фрукт не орал, просто хряпнул его слегка. Вот и все…
– Слегка-а-а! – хохотнул Федька, проверив шею нападавшего. – Ты ему, блин, позвонок полностью раздробил. Башка вон, как на ниточках, телепается. Может, другой еще хоть чуточку живой?
Но и у второго чужака с жизнью тоже не очень сложилось. Крупный кряжистый мужик с толстенными волосатыми руками, тоже одетый в форму сирийских правительственных войск, получил несколько пуль в грудную клетку и живот, поэтому не подавал никаких признаков жизни.
– Так, друзья мои!.. – Горяев задумчиво поправил берет. – Похоже, за нас взялись всерьез. Думаю, теперь придется нам туго. Но мы отвечаем за десятки жизней, доверенных нам, и обязаны уцелеть во что бы то ни стало, чтобы свою главную задачу выполнить до конца.
К сожалению, предсказание Байрама сбылось. Богиня Фортуна на этот раз и в самом деле отвернулась от людей Фавваза, прежде всего от Таляля. Удачливый и жестокий, прозванный Тенью за умение убивать быстро, ловко и совершенно незаметно, он из любой ситуации выходил победителем. Но русский, которого Аллах, наверное, послал ему в наказание за гордыню, самым непостижимым образом успел обнаружить его присутствие, и… с жизнью расстался сам Таляль.
Душа Таляля покинула свое грешное материальное вместилище, рухнувшее оземь с перебитой шеей. К крайнему своему удивлению, она вдруг обнаружила, что почему-то не воспарила вверх, к свету и вечному блаженству, а камнем ушла в неведомую черную бездну, навстречу гудящему, испепеляющему пламени, преисполнилась безграничным ужасом и отчаянием.