— Не знаю, сэр.
— Что ты сделал?
Том закрыл глаза.
— Было холодно, сэр, смертельно холодно. Я заорал, и завопил, и решил, что тону. Но потом встал ногами на дно, а ил и водоросли цеплялись за меня, как будто хотели утянуть вниз.
— Прекрати молоть чушь. Даже если там были ил и водоросли, они не хотели утянуть тебя вниз. У них в любом случае нет чувств.
— Да, сэр. Прошу прощения, сэр. Я пытался вылезти на берег, когда прибежал мистер Мепал и вытащил меня из воды, — на лице мужчины появилось горделивое выражение. — И я упал в обморок от ужаса, сэр.
— Чертов глупец, — произнес Холдсворт.
— Да, сэр, но я тут же очнулся. Затем пришел мистер Ричардсон, и мы вытащили бедную леди из воды и положили на берег. Тогда я и увидел, кто это. Мистер Ричардсон велел мистеру Мепалу сходить за людьми и принести дверь, чтобы положить на нее тело, — мужчина умолк, опасливо поглядывая на Холдсворта. — Ее лицо было таким странным… Как будто она до смерти испугалась. Богом клянусь.
— Как, по-твоему, это случилось?
— Я подумал, что леди осталась у миссис Карбери, как порой делала. Вышла подышать и, быть может, споткнулась. Упала и ударилась головой, сэр, вот именно, и полетела в воду.
— Ударилась головой? С чего ты взял?
— Из-за раны, ваша честь.
Холдсворт уставился на него. Том Говнарь простодушно вернул взгляд. На мгновение повисла тишина.
— Раны? — небрежно переспросил Холдсворт. — И что же это была за рана?
— На голове, сэр.
Холдсворт поежился, несмотря на теплый вечер.
— Свежая рана?
— Да, сэр. Мы ждали дверь, чтобы положить на нее тело, и мистер Ричардсон решил проверить, может, в леди еще теплится жизнь. А я сидел на берегу рядом с ним. Он тоже видел рану.
— Но ты сказал, что дело было перед рассветом, — возразил Холдсворт. — Как тебе удалось все это заметить?
— Светлело с каждой минутой, — ответил Том с ноткой упрека. — Я видел рану так же ясно, как вижу вас.
— Синяк или рана? Кожа была разорвана?
— Наверное, и то, и другое, ваша честь. Кожа была разорвана, это точно.
— Рана кровоточила?
— Нет, сэр. Кровь, наверное, смыло.
Холдсворт смотрел на него и с тошнотворной ясностью видел маленькую гостиную на Банксайд, где Мария часто молилась и куда принесли ее сочащееся влагой тело. Никто не проронил ни слова насчет разбитого окна, выходящего на реку, сломанного стула или пятен крови на полу. Кто-то закрыл Марии глаза, и Джон был рад этому. Даже мертвые глаза способны обвинять. Ее голова была ободрана сбоку. Рана на левом виске, наполовину прикрытая прядями мокрых волос.
Цвета тернослива. Размером с пенни.