Я рыдала, когда портниха подгоняла по моей еще не совсем оформившейся фигуре свадебное платье моей матери. Однажды ночью, как раз за день до торжества, я, не выдержав больше напряжения, убежала в лес к моей любимой Наставнице. Та сразу же поняла, что случилось и, ничего не спрашивая и не упрекая, провела надо мной несколько обрядов. После чего, снабдив всем необходимым, отправила в вольное странствие.
И я, и она знали, что мы больше никогда не увидимся.
Из терзающего душу потока воспоминаний меня вырвал обеспокоенный голос Гелаты:
- Кира, все хорошо? Может, еще чаю? Печенья?
Я медленно опустила глаза на сиротливо стоящий на столике поднос. Не осталось даже намека на то, что здесь когда-то лежало печенье. Каким-то образом я умудрилась не оставить ни одной крошки. Это действительно я так постаралась? Переполненный желудок подтверждал мое предположение. Нет, это уже какое-то свинство с моей стороны получается. К сожалению, выпечку вернуть уже было нельзя. По крайней мере, в первозданном виде.
Пристыдив свою дремлющую совесть, я начала лихорадочно соображать, чем же я смогу отплатить за доброту этой милой женщине. Конечно, можно было бы списать съеденное на издержки производства, но возле меня уже лежали деньги, заботливо завернутые в носовой платок с изящной вышивкой. Гелата полностью оплатила мои услуги и даже сверху немного доложила. Как бы это иронично в данной ситуации не звучало, на чай. Внезапно в мою бессовестную голову робко постучала интересная мысль.
- Спасибо, я уже наелась. Гелата, освободи стол.
- Зачем?
- Я тебе сейчас гадать буду.
- А ты умеешь?
Ой, я совсем забыла, что сейчас я в образе Киры, а не Кассиопеи.
- Умею. Меня госпожа научила.
- А на что гадать будем? - голубые глаза Гелаты вновь посетил интерес к жизни.
- На суженого-ряженого, конечно!
Женщина недоуменно на меня посмотрела, подумав, что перед ней умалишенная. Она никак не могла понять, как можно сейчас думать о собственной личной жизни, когда у нее умирает дочь. Однако она ничего не возразила и молча пила чай, пока я делала расклад.
- Сними колоду левой рукой. Да. А теперь вытащи четыре любые карты. Четыре, не пять. Так. А сейчас посмотрим, что у нас получилось.
Мы обе разглядывали фигуру из карт в виде ромба. Она с вежливым интересом, а я с рвущейся наружу радостью. Ничего себе! А Гелата у нас, оказывается, сердцеедка. Кто бы мог подумать.
- Что ты видишь?
Много чего вижу. Но большую часть все равно не расскажу. Если человек будет знать все, что ему предначертано, то ему станет неинтересно жить. А это ни к чему хорошему привести не может.