Издав непонятное восклицание, Иден развернулся, и Карен, задрав голову, увидела наконец небольшое каменное строение с узкими окнами, плотно закрытыми ставнями. Оно почему-то немного шаталось, и делало это до тех пор, пока Иден не снял Карен с плеча и не поставил на крыльцо. Голова у нее кружилась, и ей пришлось обхватил Идена за плечи и постоять несколько минут. Он стоял не двигаясь, широко ухмыляясь, ему явно нравились ее вынужденные объятия.
— Все прошло! — Карен оторвалась от него и осмотрелась, хотя ей все еще было не по себе. Кругом царил порядок, но это был порядок одиночества. — Похоже, здесь никого не было уже несколько лет.
— Нет, здесь еще месяца три назад жили люди. Но и сейчас отец присылает сюда проверки не реже пару раз в месяц.
— Значит, если здесь не окажется телефона, мы будем ждать очередной проверки?
Он коротко хохотнул.
— Я вовсе не против.
Карен возмутилась его благодушным тоном.
— Зато против я! Мне завтра на работу!
— Мне тоже. Но я не собираюсь топать пешком. А отсюда до ближайшей деревушки десять миль. Вы готовы преодолеть их в своих туфлях?
— Конечно, нет. Вы же определенно обещали меня отвезти, а не отвести.
Он одобрительно усмехнулся.
— Хороший выпад. Но теперь подержитесь-ка за ручку двери, чтоб не упасть, а я попробую проникнуть в дом. Насколько я помню, ключ должен быть где-то под кирпичом.
После нескольких безуспешных попыток Идену удалось обнаружить длинный старинный ключ с узорной ручкой. Дверь поддалась сразу, после первого же поворота ключа. Иден довольно констатировал:
— Ну, что я говорил! Дом содержится в порядке!
Они вошли внутрь. Их встретил промозглых холод, темень и тишина, и Карен засомневалась в сказанных им словах.
— Управляющий что-то говорил об автономном движке. Электрические сети сюда не протянуты, нерационально. Попробую разыскать движок. — И Иден исчез, оставив Карен одну.
Она поежилась. Не столько от холода, хотя в доме было гораздо промозглее, чем снаружи, а от навалившегося на нее чувства одиночества. Даже с открытой дверью здесь было крайне неуютно. Карен поняла, каково заключенному в одиночной камере. Ей казалось, что она провела здесь несколько часов, когда где-то позади дома несколько раз чихнул мотор и раздалось негромкое мерное гудение.
В прихожую забежал Иден. Пошарив по стене возле входа, щелкнул выключателем, и, о чудо! — в малюсенькой прихожей загорелся тусклый свет. От Идена неприятно пахнуло мазутом и соляркой, и Карен торопливо сделала шаг назад, боясь расчихаться. Иден решил, что она не доверяет его выдержке, и кисло усмехнулся. Но заговорил о более насущных вещах: