Да, она была права. Весь спальный мешок, который они подстелили под Пабло, был в моче и грязи.
— Мы переворачивали его чистой стороной. Если нам на помощь придут завтра или даже послезавтра, он…
— Ты отрезал ему ноги! — кричала Эмми.
Джеф посмотрел на нее. Она стояла перед ним, вся потная, в пыли, в джинсах, покрытых зеленым пухом. Эмми была не похожа сама на себя. Все изменилось. Теперь, наверное, никто из них уже не был прежним.
— Как, думаешь, сколько было у него шансов выжить, если бы мы оставили его лежать с гниющими, разлагающимися ногами? — спросил он.
Эмми не ответила. Она стояла как вкопанная и смотрела куда-то в сторону.
— Ну же, ответь, — сказал Джеф.
Губы Эмми тряслись, она поднесла руку ко рту и прошептала:
— Господи…
Джеф посмотрел в сторону, куда был устремлен взгляд Эмми. Там, рядом с носилками лежали отрезанные ноги Пабло, все в крови, брошенные прямо рядом с ним. Джеф не успел закопать их до прихода Эмми. А теперь растение выпустило свой стебель, который быстро полз к носилкам… полз за ногами Пабло.
Оба смотрели в ту сторону: и Матиас, и Эрик. Вдруг немец сорвался с места, схватил нож, подбежал к ногам Пабло и начал резать кровожадные стебли. Но это не помогло, все новые и новые зеленые змеи выползали из зарослей и набрасывались на мясо. Эмми закричала и спряталась за спину Джефа.
— Оставь, Матиас, — тихо сказал Джеф.
Матиас сделал вид, что не слышит его, и продолжал резать стебли.
— Матиас, — повторил Джеф, подошел к нему и взял за руку. Матиас рванулся, но Джеф удержал его.
Через несколько секунд перед ними уже лежало несколько абсолютно белых костей.
Никто не двигался с места. Вдруг повисшую в воздухе тишину разорвал звонок телефона, донесшийся из шахты.
Стейси сидела под своим зонтом, прячась от палящего солнца. Она то и дело поглядывала на запястье, забывая о том, что оставила часы в отеле. Стейси представила, как они лежат на ночном столике у кровати, в безопасности и чистоте. А может, ее опасения оправдались и какая-нибудь служанка уже украла их. Возможно, кто-то уже носил и ее украденную шляпку, и солнечные очки. Скорее всего, какая-нибудь женщина, которая наслаждается сейчас завтраком на пляже. Стейси не хватало всех этих вещей, но больше всего она хотела вернуть солнечные очки. Солнце светило так ярко, что слепило глаза, и очки были бы сейчас очень кстати.
Все мысли Стейси были сейчас о голоде, жажде и жаре. А там, наверху холма, ампутировали Пабло ноги… Она пыталась не думать об этом, но это ей плохо удавалось.
Стейси больше не могла сидеть на месте. Она встала, снова посмотрела на руку и снова вспомнила, что часов у нее нет. Мысли о вещах снова закрутились в голове: ночной столик, служанка, солнечные очки, шляпка, женщина, завтракающая на пляже. Эта женщина, наверное, была сыта, утром приняла прохладный душ, а на столе, за которым она сидела, скорее всего, стояла бутылочка с холодной водой. Стейси ненавидела эту воображаемую женщину, ненавидела за все, что у нее есть, что она в безопасности, что может есть и пить, сколько хочет. А Стейси сидит здесь, на земле, под палящим солнцем, без еды и воды. Она ненавидела и мальчишек, которые украли у нее шляпку и очки на остановке, ненавидела индейцев, которые сидели перед ней и ничем не хотели помочь.