— Как она там оказалась? — спросила Стейси.
— Растение, наверное, ну, понимаешь…
— Что?
— Скорее всего, оно притащило ее с подножия холма, положило здесь и позвало нас.
— Но как оно… — Стейси осеклась. Она все поняла и не хотела, чтобы Матиас объяснял ей, как растение достало шляпу Джефа. — Может, он уронил ее, когда убегал от индейцев… — прошептала Стейси, надеясь найти другое объяснение, но только не то, о котором думала.
Голос на поляне снова закричал.
— Bruder ist gestorben. Dein Bruder ist gestorben.[11]
— Что оно говорит? — спросил Эрик.
— Сначала оно спрашивало, где Генрих, — ответил Матиас. — Потом говорило, что он здесь. А теперь говорит, что он мертв.
— Wo ist Jeff?[12] Wo ist Jeff?
— А сейчас? — спросил Эрик.
Матиас молчал.
Эрик потянул Стейси за руку и обиженно сказал:
— Ну почему вы мне не говорите?
— Это то же самое, — шепотом ответила Стейси.
— То же самое?
— Jeff ist da.[13] Jeff ist da.
Стейси поняла, что говорило растение, догадаться было не трудно. Но Эрик не унимался:
— Это что-то о Джефе?
— Jeff ist gestorben.[14] Jeff ist gestorben.
— Оно спрашивает, где Джеф. Потом говорит, что он здесь. А потом — что он мертв.
Теперь на поляне уже с десяток голосов повторяли:
— Jeff ist gestorben… Jeff ist gestorben… Jeff ist gestorben…
Дождь прекратился перед рассветом. Когда солнце стало всходить, тучи немного рассеялись и показалось голубое небо.
Эрик, Стейси и Матиас выбрались из палатки, как только первые лучи осветили землю.
Носилки с останками Пабло были сплошь оплетены растением. Неподалеку лежали кости Эмми. Они были разбросаны вокруг спальника. Стейси медленно подошла к ним и осторожно сложила вместе.
Всю ночь Эрик кашлял. Голова у него болела. Вся одежда была насквозь мокрая. Кроме всего этого, Эрик ужасно хотел есть, замерз и смертельно устал. Он уже не верил, что что-то может измениться, и почти смирился, что остаток его жизни пройдет в этом холоде и грязи.
Матиас подошел к носилкам, нагнулся над останками Пабло и начал срывать с них стебли.
Эрик настолько устал, что уже ничего не чувствовал, кроме пустоты. И даже когда он вдруг ощутил, что на груди, прямо под кожей опять что-то движется, и пальцами нащупал там опухоль, у него не было ни страха, ни паники.
— Где нож? — тихо спросил он.
Матиас повернулся и посмотрел на него.
— Зачем?
Вместо объяснений Эрик поднял футболку.
— Господи, — прошептала Стейси. Она увидела, как что-то двигалось прямо под кожей у Эрика, вниз к его желудку…
Матиас встал и подошел к Эрику.
— Тебе больно? — спросил он.
Эрик покачал головой:
— Там все онемело. Ничего не чувствую. — И он ткнул пальцем в опухоль, чтобы показать Матиасу, что ничего не ощущает.