— Да. Парус трепещет на ветру.
— Точно. — Дора удивленно посмотрела на него. — Мы впервые согласились друг с другом! Разве так может быть?
— Конечно, ведь ты, наконец, стала взрослой.
Они сидели в уютных плетеных креслах. Лука держал Дору за руку. И всё, что было до того, стало неважным. Радость от ее присутствия затмевала все вокруг.
— Я больше ни с кем не играл в нашу игру. — Его голос звучал мечтательно, даже гордо.
— А я играла. С сыном. — Дора старалась избежать его взгляда, но он не давал ей отвести глаза.
— Расскажи мне о нем.
— О чем? Что бы ты хотел узнать?
— Всё.
Наконец Дора посмотрела на него. Теперь Лука знал. Он рассмеялся и сжал ее руку, словно хотел сказать: ну же, расскажи мне всё, я имею на это право, и ты это знаешь. Дора поморщилась.
— Его зовут Никола, ему семнадцать, хочет стать морским исследователем, недавно у него открылся талант к живописи. — И чем больше она говорила о сыне, тем сильнее сияло ее лицо.
— Звучит просто замечательно!
— Он и есть замечательный!
Они рассмеялись.
— Чем занимается его отец? — мимоходом спросил Лука.
— Живет. — Коротко и ясно. Больше сказать нечет, подумала Дора.
— Интересно. Хорошо ему.
— Вполне возможно.
— Когда он родился?
— Ему семнадцать лет. Ты можешь сам подсчитать.
— Я имел виду, когда у него день рождения?
— Тебе действительно интересно? — осторожно и слег ка раздраженно спросила она.
— Да.
Дора чувствовала, что попала в безвыходное положение.
— Пятого ноября, — прошептала она.
Лука молчал. Возможно, продолжал считать. Затем он глубоко вздохнул:
— Я понимаю.
Его лицо просияло. Дора ничего не ответила. Ей нечего было ответить.
— Я хочу с ним познакомиться.
Именно этого она и боялась. Тогда почему же она так счастлива — словно камень с души свалился?
Дора и Лука шли вдоль пляжа. К маяку. К утесу. Они остались наверху, уселись на камень. Лука обнял Дору. Было холодно и ветрено, бесчисленные облака проплывами мимо. Море бушевало. Оно фыркало, шипело, бросилось из стороны в сторону, словно пойманное в клетку чудовище. Пока они наблюдали за игрой и борьбой стихии, Лука рассказывал о своей второй дочери Майе, о том, как она была зачата, как появилась на свет на следующий день после того, как родился его сын, о том, как она была больна. Дора заплакала. А Лука начал говорить о своей старшей дочери, которая была вовсе не его дочерью, а, как сказала Клара, результатом случайного романа, который случился, пока он был в Париже. Клара рассказала обо всем Ане, которая потребовала объяснений, потому что Лука больше не хотел говорить с ней. Зато он знал того мужчину, они раньше вместе играли в водное поло. Он пожертвовал Кате свою почку, и она поправилась. Теперь она вновь может заботиться о двух своих маленьких дочках, она ведь действительно замечательная мама. Хорошая девочка — скорее молодая женщина, — она смогла осуществить свою мечту — стать женой и мамой. Дора опять заплакала. А когда он рассказал о своей недолгой службе, ранении и о том, как Дора спасла его, она заплакала еще раз, потому что вспомнила тот момент, когда не могла дышать от страха. Под конец Лука рассказал ей о том дне в подвале, о картинах, которые нарисовал, о решении найти ее и провести всю оставшуюся жизнь вместе с ней, Дора плакала, потому что ждала его всю жизнь, а теперь уже слишком поздно.