— Ты и правда, этого хочешь?
— Нет. Но я хочу быть с тобой.
— Тогда, может, и хорошо, что старый король Лир сломал ногу.
Они засмеялись.
— Да, это нам на руку.
Они снова замолчали, потому что нужно было еще столько всего сказать, задать столько вопросов, столько всего решить и сделать. Особенно сделать. Даже если это причиняло им боль, мешало спать, а иногда и дышать, они старались думать об этом как можно меньше, хотя это у них почти не получалось, потому что они жили среди этих вопросов, сомнений и страхов. И среди людей. Но сегодня идеальный день, чтобы уединиться, забыть, отложить все неприятности. Возможно, именно поэтому они не смогли так поступить. День был совершенен. Море. Солнце. Воздух. Небо. Перспектива. И прежде всего их жизнь. Но они разговаривали.
— Я еще ничего не сказал Кларе.
— Знаю.
— Я не могу.
— Почему?
— Каждый раз, когда я ее вижу, она держит на руках ребенка.
— Почему ты всегда говоришь «ребенок», почему ты не зовешь ее по имени?
— Не знаю. Не хочу к ней привыкать.
— Это глупо, ljubavi moja. Она же твоя дочка, тебе придется к ней привыкнуть.
— Не знаю. Думаю, мне просто страшно.
Дора обняла его. Лука положил голову ей на плечо. От Доры пахло солью и морем.
— Ты должен ее любить и быть с ней рядом. Ты уходишь от ее мамы. Но ее ты не должен бросать, ни в коем случае.
— Это так трудно. Когда я с тобой, всё так просто и но. Но когда я возвращаюсь домой, тебя нет рядом, я не знаю, что должен делать. Я думаю только о том, как вернуться к тебе.
Голова Луки медленно скользнула на ее колени.
— Ты должен разобраться сам. Я не могу сделать это вместо тебя. Она не моя жена, это ты женился на ней, продолжая любить другую женщину.
Дора рассердилась и оттолкнула его голову. Терпение Доры лопнуло, она беспокоилась.
— Скоро уже два месяца, как я здесь.
— Знаю, мы можем отпраздновать это событие!
— Лука, я так долго не выдержу.
Лука смотрел, как Дора встала, потянулась, грустно опустила голову. Он понимал, что должен что-то сказать, а лучше сделать, принять единственно правильное решение, и он хотел этого больше всего на свете, он хотел провести всю жизнь с Дорой, только с ней, но он чувствовал себя больным, парализованным. Погребенным заживо в очень маленьком гробу. И он начал считать: раз, два, три, четыре, пять... Его глаза закрылись, веки отяжелели, ему стало хорошо, всё вокруг закружилось...
— Прекрати, ты мой, только мой, открой глаза, посмотри на меня, мой принц, я спасу тебя, избавлю от огнедышащих драконов, злых ведьм, заколдованного леса, мой принц...
Дора целовала его довольное лицо. Они вновь занялись любовью.