Бейли повернулся и сказал Дэниелу:
– Дэниел, мне уже надоело быть здесь пленником. Аврорцы на корабле боятся меня как источника заразы. Это чистый предрассудок. Меня же обрабатывали.
– Вас просили оставаться в своей каюте не потому, что аврорцы боятся.
– Да? Почему же?
– Может быть, вы помните: когда мы впервые встретились здесь, вы спросили, зачем меня послали эскортировать вас. Я ответил – во-первых, для того, чтобы у вас здесь было что-то знакомое, вроде якоря, а во-вторых, потому что мне это было приятно. Наш разговор прервал Жискар, принесший книгофильмы, а потом мы погрузились в дискуссию о роботоубийстве.
– Да, да, вы мне не сказали о третьей причине. Какова же она?
– Ну, партнер Илия, просто я могу защитить вас.
– От кого?
– Инцидент, который мы договорились называть роботоубийством, всколыхнул необычные страсти. Вас вызвали на Аврору, чтобы доказать невиновность доктора Фастальфа. А гиперволновой фильм…
– О, дьявол, Дэниел, – в ярости сказал Бейли, – эту штуку видели и на Авроре?
– Его видели все Внешние миры. Это была самая популярная программа, и она ясно показала, что вы совершенно исключительный следователь.
– Так что тот, кто стоит за роботоубийством, возможно, имеет преувеличенный страх передо мной и может пойти на риск предупредить мое появление и убить меня?
– Доктор Фастальф, – спокойно сказал Дэниел, – полностью убежден, что за роботоубийством никто не стоит, поскольку, кроме него, никто не мог бы этого сделать. С точки зрения доктора Фастальфа, это была чистая случайность. Однако, есть люди, пытающиеся извлечь выгоду из случайности, и в их интересах не допустить вас доказать ее. Вот поэтому вас нужно защищать.
Бейли быстро сделал несколько шагов вдоль стены и обратно, чтобы ускорить свои мыслительные процессы физическим примером. Он почему-то вовсе не чувствовал личной опасности.
– Дэниел, много ли на Авроре человекоподобных роботов?
– Вы имеете в виду сейчас, когда Джандер более не функционирует?
– Да, с тех пор, как Джандер умер?
– Один, партнер Илия.
Бейли ошеломленно уставился на Дэниела и беззвучно повторил:
– Один? Значит, вы единственный человекоподобный робот на Авроре?