* * *
Пожалуй во всей этой идиллии был лишь один слегка острый угол. Профессор Снейп. Я знал, что по молодости он был влюблён в мою маму, но в силу некоторых обстоятельств (каких именно, мама отказывалась мне поведать, отец тоже, ну а у Снейпа я, естественно, и спрашивать не стал) их отношения на время испортились, и мама сделала выбор в пользу моего отца. Также мне было известно, что между папой и профессором была давняя неприязнь, несколько смягчившаяся благодаря маме, которая не хотела, чтобы её любимый муж и лучший друг детства враждовали. Так что между ними двоими с давних пор воцарилось относительное перемирие. Или, по крайней мере, они искусно маскировали обоюдную неприязнь.
Так или иначе, отец и Снейп могли находиться в одном помещении, причём на довольно-таки сдержанно-снисходительной ноте.
В такие моменты они даже чем-то становились похожи. Выражением лиц, манерой разговора. Это выглядело несколько забавно.
Наше присутствие со Снейпом в Годриковой впадине практически всегда совпадало, оно и не удивительно, ибо что у меня, что у профессора время так называемых каникул одно и то же. И чаще всего это происходило летом. В рождественские каникулы он не появлялся у нас, потому что, как он однажды сам выразился в ответ на соответствующий вопрос мамы, «Рождество - это семейный праздник, и я не хочу создавать вам лишних неудобств». Не смотря на все уговоры со стороны мамы, Снейп не почтил нашу семью своим присутствием и в Сочельник, чему папа втайне был несказанно рад.
Зато летом он частенько появлялся у нас, максимум недели на три.
Также нас радовал своим присутствием мой дорогой крёстный, лучший друг моего отца и просто великолепный человек, Сириус Блэк. Он был для меня как второй отец.
Реже появлялся профессор Ремус Люпин, добрейшей души человек, который всегда приходил мне на помощь в моменты необоснованной депрессии. Да, он был оборотень, но это ничуть не делало его хуже. Плюс Снейп каждый месяц варил ему зелье, помогающее Ремусу не так остро и болезненно переживать полнолуния.
Среди учеников Хогвартса ходил слух, что он прекрасно умеет вызывать заклинание Патронуса, и мне безумно хотелось этому у него научиться. Сразу после каникул я как раз планировал зайти к Люпину в кабинет, чтобы договориться о дополнительных уроках по ЗОТиС.
Был ещё один друг нашей семьи, последний из четвёрки Мародёров, Питер Петтигрю по кличке Хвост. Он и вправду напоминал крыску - такой же маленький, толстенький, с острым носиком и бегающими глазками. Всегда безумно восхищался моими уникальными способностями в квидиче, как когда-то восхищался отцовскими. Правда у меня почему-то особого доверия и дружелюбия этот человек не вызывал, но ради отца я старался не выказывать своего предвзятого отношения.