Мне льстили его слова, так приятно было знать, что я понравилась своему жениху…. И даже больше, чем просто понравилась. Неужели мне будет дано узнать, что такое семейное счастье и любящий муж? Мне хотелось бы в это верить. Браки по расчёту делают несчастными тех, кто в них вступает. И я когда-то приготовилась с достоинством переносить свою участь не любить, и не быть любимой. Виконт сейчас поразил меня в очередной раз тем, что упомянул любовь. В высшем свете это слово предпочитают не использовать. Любовь — это низшее чувство, в понимании модников и модниц. Современные веяния, свободные нравы среди невысокородных… О чувствах стало не принято говорить.
Дома, лёжа в постели, я думала о сегодняшнем вечере и виконте. Вертела и так, и этак наш с ним разговор… Солерс умён, красив, остроумен, обаятелен. Пожалуй, мне даже не будет противно, когда дело дойдёт до супружеских обязанностей. Чистая кровь, одним словом. Я так и не задала ему вопрос о том, каков его дар… Но то, что он один из лучших мечников королевства, знаю и так. Но ведь наверняка есть ещё что-то, кроме этого… Мне достался незаурядный мужчина. Но об этом я догадывалась и ранее. Наследие великого рода не могло ни отразиться.
Довертелась до того, что поняла — заснуть сегодня не суждено. Оставался один проверенный способ, взять в библиотеке какой-нибудь нудный трактат и устроить себе чтение на ночь. Барон ненавидел, когда книги не возвращались на место, приходилось вот так вот курсировать туда-сюда, чтобы взять том, а потом положить обратно. Проверенное средство подействовало безотказно и после прочтения пяти страниц о составе эликсира бессмертия, который, по мнению древнего философа, вариться должен обязательно на крови девственниц, я заснула.
Утром собиралась в хмуром настроении. Не выспалась и чувствовала себя разбитой и из-за этого чуть не забыла отнести книгу обратно. Вот потом бы барон, если бы заметил — любил родственник прогуляться вдоль полок, поразмышлять в тишине библиотеки — злился. Для меня стало неожиданностью то, что дверь в помещение была плотно закрыта и не думала открываться. Кто-то закрылся в библиотеке, да ещё и заклинанием отгородился. Если судить по плетению — дядина работа. Как послушная девочка, я решила не совать нос в дядины дела. Только в досаде прошлась лёгким импульсом по вязи энергетических лучей — родственник не заметит, а я душу отвела. Это моё действие имело неожиданное последствие. Я услышала как Форух — его голос ни с каким другим бы не перепутала — по ту сторону двери тихо сказал: