Увечное перо (Моралевич) - страница 14

И рыдали в 21-м отделении милиции наши родственники, разъясняя, что мы-то трое — мальчики со вполне отчетливым социальным лицом. И родители подростка Шумарова пришли в милицию даже с виолончелью, чтобы Дима, любимец великой педагогессы Марины Козолуповой, еще не прищемленной Мстиславом Ростроповичем, сыграл здесь же следователю Гаврилову "Маленькую ночную серенаду" Моцарта. А юниор Моралевич — он уже четырежды во образе мартышки профессионально танцевал в балете композитора Морозова "Доктор Айболит". А тинэйджер Копылов, золотые руки — в пустой бутылке из-под армянского коньяка "Ахтамар" воссоздал образ пионера Павлика Морозова, и данный кунстштюк был высоко оценен на выставках в странах Варшавского договора. Так что единичный эпизод с покойниками у пруда — всего лишь пагубное влияние улицы и пропащих забубенных голов, шатающихся по этим улицам. Таких, что сбивали с пути даже великого поэта Есенина, причем в уже зрелом возрасте. Но чтобы наши дети впредь….И только проспектами Ленина, площадями Карла Маркса, аллеями сколькотолетия Октября и бульварами имени позора Фанни Каплан пойдут в светлое будущее наши дети! И никаких таких улиц!

И чего уж там, не подкачали. Пошли проспектами.

Но одно дело — когда под влияние улицы подпадают несмышленыши-дети. И вовсе другое — когда седой уже и с некоторой репутацией романист вляпывается во влияние зловонной литературной улицы, а то и вовсе сочинительского гнилостного тупика. Так и с "Москвой ква-квой", где все действие накручивается вокруг и внутри сталинской высотки, что стоит на слиянии Яузы и Москва-реки (скульптор — Чечулин). Здесь в восьмикомнатной эксклюзивной квартире жуирует жизнью совсекретный академик-физик, если уж не отец, то дядя отечественной водородной бомбы — Ксаверий Ксаверьевич Новотканный. И, конечно, на фоне остальных героев и героинь — автору стоило больших трудов, чтобы обуздать свои фантазмы и за весь роман не дать академику никого трахнуть, обратать, отпердолить, изнахрачить и огулять.

Другое дело — жена академика Ариадна Лукиановна Новотканная, во девичестве Рюрих. Да, прямо под боком у мужа её пользует в хвост и в гриву мордоворот, самец и чекист Фаддей, он же спецбуфетчик в квартире академика, он же секьюрити. Но сама-то Ариадна Лукиановна (явно — для обожествления всей советской общественностью): доктор искусствоведения, миротворица (своего рода мать-Тереза в коммунистической упаковке), она же — член Правления Комитета защиты мира, она же главенствует в Комитете советских женщин, она же — член Комитета по Сталинским премиям…