– Молодец, храбрая девочка, – сказал он.
Комната была роскошной – потолок, отделанный деревом, фламандские гобелены на стенах. Но самым роскошным предметом мебели была огромная кровать с балдахином. Многочисленные окна были закрыты золотыми с голубым занавесками, а из-под балдахина кровати виднелось темно-синее расшитое золотом бархатное покрывало.
– Ты пришла, – сказал Зейл, положив руки на бедра и глядя на нее из-под опущенных ресниц.
Она подумала о том, что не такая уж она и храбрая – у нее было ощущение, будто она вошла в логово льва. Свет был приглушен, а кровать готова для соблазнения. На протяжении многих веков могущественные короли спали, мечтали и молились здесь – а скоро здесь окажется и она.
– Да.
– Ты хорошо все обдумала?
– Да.
Он улыбнулся и начал расстегивать остальные пуговицы на рубашке:
– Тогда почему не подойдешь поближе?
Но Ханна не могла сдвинуться с места, зачарованная движениями длинных тонких пальцев Зейла, расстегивавших пуговицы. Наконец он снял рубашку, обнажая загорелый мускулистый торс. Он был великолепен. Метко закинув рубашку на спинку ближайшего стула, он спросил:
– Сомнений не осталось?
– Нет.
– Тогда иди ко мне.
У него было потрясающее тело – широкие плечи, мощная грудь, плоский живот и узкие мускулистые бедра. Было видно, что он много лет работал над созданием такой фигуры.
– Иди ко мне, – повторил он. – Я хочу тебя.
Его голос прозвучал так чувственно, что Ханна задрожала. На мгновение ее сознание запротестовало, но она заглушила протест. Она тоже хотела его. Уже очень давно она не чувствовала себя желанной, уже давно никто не касался ее, не любил ее. И было очень сложно делать вид, что любовь ей не нужна. Не то чтобы она хотела любви Зейла – но она ему нравилась, он желал ее, и на сегодня этого было достаточно.
Ханна подошла к нему. Она ощущала его взгляд, скользивший по ее телу, и ее грудь становилась все тяжелее и чувствительнее. Наконец она подошла к нему вплотную. Он был высоким – очень высоким – и невероятно мужественным. Он развязал пояс на ее халате и откинул его в сторону, а затем стянул халат с ее плеч. Его взгляд упал на глубокое декольте ее шелковой сорочки. Ее соски с темными ареолами ясно виднелись сквозь светло-бежевую ткань.
– Я никогда не видел никого прекраснее, чем ты.
– Красота – не главное, – пробормотала она.
– Ты права. – Он провел тыльной стороной ладони по ее мягкой щеке. – Но что же тогда главное, Эммелина?
– Ты. Я. Мы.
– Теперь ты видишь, что я совершенно серьезен.
По ее телу разлился жар. Будущее ей не принадлежало – у нее было лишь настоящее.