— Это важно?
— Даже не представляете себе насколько…
Ян-Казимир оглянулся на свою небольшую свиту из трех польских наемников, переданных ему принцем де Конде, словно побаивался, что они могут услышать его ответ. Они остановились в ложбине по ту сторону вершины и вряд ли прислушивались к их разговору.
— Считайте просьбой, — процедил.
Отвернувшись, графиня де Ляфер победно улыбнулась. Она ждала этого признания.
— Очевидно, у вас что-то срочное?
— Вы сведете нас сегодня же, как только Гяур ступит на берег, — в голосе Яна-Казимира уже стали проявляться жесткие, волевые нотки. Из них, очевидно, и формируется тот повелевающий королевский тон, который с одинаковым беспристрастием казнит и милует.
— Это просьба или уже приказ? — игриво поинтересовалась Диана.
— Научитесь определять сами, графиня, по значимости сказанного. Но должны знать: для меня очень важно поговорить с князем уже сейчас.
— Он ведь прибыл из вашей многострадальной Польши и вернется наверняка туда же. Почему вы вдруг занервничали?
— Мне нужно встретиться с князем Гяуром здесь и сейчас. Потому что встреча эта будет иметь смысл только до тех пор, пока этот степной бродяга не получил более лестного предложения от генерала де Мовеля, принца де Конде, кардинала Мазарини или кого-то там еще.
— И что, каждый из них готов предложить полковнику свою дружбу?
— Свою службу, графиня, службу, что не одно и то же, — нервно отреагировал королевич. Он понимал, что Диана специально затягивает с утвердительным ответом, набивая себе при этом цену.
— Для меня это новость, что готовы все трое, — уточнила она. — Любопытно. И еще, принц… Позвольте напомнить, что для офицера, каковым является полковник Гяур, служба позором не является. Все дело в выборе властелина и идеалов. Кстати, я не совсем поняла: вы-то сами готовы предложить полковнику не только службу, но и дружбу, наверное, тоже?
— Я готов был к этому еще до отплытия фрегата «Кондор».
— Что же вам помешало, принц?
— Я не мог напрашиваться на знакомство с этим… наемником, — интонационно выделил поляк слово «наемником».
— А на знакомство с князем вы, поляк-беженец, который еще недавно находился в испанском плену, напрашиваться можете?
По лицу королевича пробежала нервная судорога, но воспитание все же взяло верх над эмоциональной вспышкой.
— С наемником, какую бы родословную он себе при этом ни сотворял. Однако нам не стоит обострять отношения, графиня. Признаюсь, меня удивляло, что вы не свели меня с полковником, хотя, казалось бы, все шло к тому, что мы неминуемо должны встретиться. Когда я вернулся из Кале в Дюнкерк, у нас еще было почти два дня. Следовательно, все зависело от вас.