— Что за ерунда! — оценил Вашек Катины девичьи мечты.
Оказалось, что он и о школе думает совсем иначе и не может понять, почему человеку хочется работать дворником, если он способен стать инженером.
Катя обиделась и заявила, что она никогда не собиралась быть дворником.
Тут Вашек уже без стеснения расхохотался и, воскликнув: «Шутки в сторону!» — предложил Кате свою протекцию: может быть, она получит в Едловой работу — будет вытирать коровам хвосты!
Катя совсем уж было разобиделась, но как раз в этот момент заметила, как приятно улыбается этот развязный парень и какой у него, несмотря на его ужасное мигание, приветливый, дружелюбный взгляд. А он уставился на нее:
— Знаешь что? Давай называть друг друга на «ты»!
— Давай, почему бы и нет?
Катя представляла себе это иначе. Она соглашалась явно без особого восторга, и Вашек подумал, что нужно выразиться яснее:
— Не могу же я говорить: «Барышня, не сходите с ума!» А «Катя, не сходи с ума» — так можно.
И они перешли на «ты».
— Вашек, — спросила Катя, пользуясь новой формой обращения, — почему ты со мной тогда в Гайенке не поздоровался? Помнишь, на улице?
— Я с тобой не поздоровался? — Он изобразил на своем лице изумление. — Это странно. Я ведь такой вежливый, любезный молодой человек. Неужто я и в самом деле не поздоровался с тобой, когда ты там стояла с этим красавцем, что продает яд для мышей? Неправда, я сказал: «Привет!»
Но Катя не находила его ни особо вежливым, ни любезным, разве что молодым.
Вскоре Вашек увидел на реке нечто любопытное, миром вскочил на ноги и потянул Катю за собой. Они бежали по травянистому склону, впереди — щенок. Они догнали его уже внизу, на берегу. Он стоял и дружелюбно вертел хвостом, встречая какую-то лодку.
Это было каноэ небесно-голубого цвета. На носу белой краской написано «Отважный». Над веслами склонились двое молодых людей, одинаково стройные и рослые, с блестящими каштановыми волосами. Посередине, на пассажирском месте, вертелся растрепанный мальчишка и возбужденно кричал: «Дон, Дон!»
Это были Вылетяловы и Енда.
— О, Ольга моя! — запел фальшивым тенором Вашек, приветствуя гребцов, и Ольга так взмахнула веслами, что едва не перевернула лодку.
— Здорово, Моргун! Здравствуй, Катя!
Зденек, Ольга и Вашек сразу заговорили, как старые знакомые. Они толковали о разных ребятах и девушках, не известных ни Кате, ни Енде, причем пользовались сокращениями и условными выражениями так, как объясняются между собой близкие друзья или товарищи по школе. Собственно, между ними так это и было: Вацлав Лоуда, Зденек и Ольга два года назад распрощались в последнем классе гайенской восьмилетки.