Поттер чувствовал все усиливающуюся дрожь, начиная понимать, что его ждет в ближайшее время. Разговоры в спальнях мальчиков Гриффиндора иногда шли достаточно откровенные. Да и старшекурсники не стеснялись в выражениях даже при младших, так что он осознавал, что собирается делать Лорд - и происходящее пугало его до дрожи. А мужчину это, казалось, только все больше и больше заводило - он уже откровенно жестоко впивался в обнаженную грудь зубами, оставляя ярко-красные следы на шее и ключицах. Тонкие губы Лорда, мягкие, в отличие от остальной кожи, покрытой разнообразной чешуей серебристого цвета, необыкновенно ласково, хоть и достаточно сильно, прихватывали кожу, а тонкий и быстрый змеиный язык проходил по разгоряченной коже, оставляя приятно холодеющие влажные полоски. Парень начал теряться в этих неправильных, но ужасно приятных ощущениях, забывая, кто нависает над ним, опираясь на руки. А уж когда Волдеморт втянул в рот его сосок и нежно прикусил - Гарри не смог сдержать сдавленного стона. Между ног начало медленно и необыкновенно стыдно собираться тепло. Мальчик постарался сжать ноги, надеясь, что мужчина не заметит состояния жертвы - но все было зря. Волдеморт, обратив внимание на судорожные движения Поттера, с удовлетворенной улыбкой провел своей слегка шершавой рукой по начавшему твердеть члену парня, сопровождая движения тихим шепотом на парселтанге:
- Тебе нравитьссся, малышшшш? - и лизнул его ухо, спускаясь по хрящику до мочки, а затем еще ниже, к шее, в которую тут же впился жестким поцелуем-укусом. Гарри только всхлипнул, пытаясь отдалиться от мучавшего его мага. Но все было бесполезно - хватка Темного Лорда была просто железной. А еще, все сильнее и сильнее погружаясь в наслаждение, он чувствовал жуткую смесь отвращения к себе - от того, что он позволяет убийце собственных родителей ласкать себя и темного, животного удовольствия от власти над собой сильного и уверенного мужчины. Но все эти сомнения исчезли, когда Волдеморт сжал ладонь вокруг напряженного члена юноши и начал медленно и уверенно ласкать нежную плоть, пристально глядя змеиным немигающим взглядом на раскрасневшееся лицо Гарри, прикусывающего губы, чтобы не стонать.
Гарри было очень и очень хорошо. Все терзания измученной души исчезали под напором изящных - и плевать, что абсолютно нечеловеческих - пальцев.
И вдруг он почувствовал, как руки мужчины аккуратно раздвинули его ягодицы, и тонкий палец, смазанный чем-то прохладным и скользким, начал погружаться внутрь. Это было не то, чтобы больно, но очень и очень неприятно по сравнению с той волной наслаждения, что бушевала в его крови еще секунду назад. Гарри даже подался назад, стремясь избавиться от неприятного ощущения, но ему этого не дал Лорд, крепко схватив юношу свободной рукой за бедро и не позволяя двигаться. А затем, склонившись над ухом дрожащего юноши, вновь начинавшего понимать, что сейчас происходит, Волдеморт прошипел, лаская дыханием нежную плоть: