Я насторожилась, предполагая, что для окончания разговора они оставили что-нибудь уж очень заковыристое. И, надо сказать, не ошиблась в своем предположении.
— Президент был очень озабочен прогнозом, который дал господин министр МЧС России в своем интервью перед юбилеем создания МЧС России. Особенную тревогу вызвало его предположение о массовых беспорядках в Баку во время предстоящего якобы в будущем году государственного переворота в Азербайджане. Мы понимаем, что вам, возможно, трудно будет ответить на вопрос о достоверности этого прогноза, но господина Президента все же интересует ваше личное мнение по этой проблеме.
Я слегка опьянела от двух фужеров прекрасного вина с труднозапоминающимся азербайджанским названием и задумалась, услышав столь неординарный, на мой взгляд, вопрос.
«Мое личное мнение? — удивилась я прежде всего. — А зачем оно им? И когда это наш министр давал такие прогнозы? Да, что-то в этом роде было, но ведь это так, почти шутка… Возможно, с легким намеком, конечно. А если не шутка? Откуда у него такие сведения? Что, агентура у Чугункова есть в Азербайджане? Или это опять какая-нибудь дезинформация с чужой подачи? Вполне, кстати, может быть… Однако пора отвечать…»
— Госпожа Николаева? — склонился ко мне Алескеров, намекая, что моего ответа ждут.
«Была не была!» — решилась я и тронула свой бокал. Алескеров тут же вновь наполнил его вином. Я подняла бокал, встала сама и сказала:
— Вы правы, говоря о моих затруднениях, связанных с вопросом о достоверности источников информации, послуживших основой для такого, не скрою, взволновавшего и меня прогноза. Что же касается моего личного мнения, позволю себе поднять бокал этого прекрасного вина за то, чтобы взаимопонимание между людьми, заинтересованными в сохранении стабильности и спокойствия в наших странах, выросло и окрепло до взаимоподдержки и взаимопомощи. За процветание России и Азербайджана!
Я выпила вино и отдала бокал Алескерову. Тот молча поставил его на столик и показал мне жестом, что предлагает мне выйти из-за столика.
— Господин Президент благодарит вас за оказанную ему честь и обаяние, проявленное вами в беседе с ним. Не откажитесь принять от него в дар этот небольшой ковер с его портретом работы лучших мастеров Шемахи.
И он указал на висящий на стене огромный ковер размером, наверное, три на четыре, с которого на меня смотрел улыбающийся господин Президент, так и не появившийся передо мной из-за спинки своего кресла.
Я посмотрела на его руку, лежащую на подлокотнике. Яблока в ней не было.
«Съел! — подумала я. — Аудиенция окончена!»