«Этого не должно произойти», — мысленно твердила София. Но, судя по всему, было уже поздно.
Это уже происходило, и ее вероломное тело хотело, чтобы это произошло, несмотря на все мысли о том, что это невозможно.
Он не должен этого делать. Он не хотел этого делать, его мускулистая загорелая рука сама легла Софии на одну грудь, а губы сами, независимо от него, покрывали другую быстрыми, легкими поцелуями, пока не нашли сосок, а язык сам, независимо от воли Эша стал ласкать этот восхитительный бугорок.
Софи хотела остановить, оттолкнуть Эша. Сказать ему, что этого не должно случиться. Но не могла. Страсть, подобно хорошо выдержанному вину, разлилась по ее телу, пьяня и кружа голову. Откуда оно пришло, это страстное, неутолимое желание? Ведь у нее еще не было подобного опыта, что бы там ни писали газетчики. Но сейчас ее тело полностью отдалось инстинктам и знало, что делать. Руки сами обхватили голову Эша, тело изогнулось, голова откинулась, стон вырвался из груди. Ее соски напряглись от прикосновений рук и губ Эша, тело вздрагивало от возбуждения. Эш застонал. Его рука опускалась все ниже, вот она уже скользнула под бикини и стала ласкать нежную, чувствительную плоть. Он уже был готов войти в нее, но медлил, продлевая наслаждение, лаская ее везде и получая ласки в ответ.
Вдруг раздался тихий стук в дверь. Эш успел только накинуть на Софию простыню и запахнуть на себе халат, как вошел стюард. Глаза юноши удивленно расширились, он принялся извиняться и попятился назад, сказав только, что пилот просил передать, что из-за сильного встречного ветра прибытие задержится на пятнадцать минут.
Появление стюарда подействовало на Эша как холодный душ. Он не понимал, как мог так себя вести, как мог попасться в сети, которые Софи так ловко расставила.
— Тебе лучше одеться, — резко сказал он Софии и, не глядя на нее, отошел в другой конец спальни.
Одевались они в гнетущем молчании.
Что с ней случилось? Как она могла пойти на поводу у своей похоти?
Пилот объявил, что самолет снижается. Эш не сказал Софии ни слова с тех пор, как они покинули спальню. София тоже не хотела ничего говорить. Она все еще была зла на саму себя.
— Ремень безопасности, — резко бросил Эш.
Софи никак не могла застегнуть ремень под внимательным взглядом стюарда, находящегося неподалеку. Спасибо Эшу, он не видел ее обнаженной, но этот молодой человек прекрасно понимал, что происходило перед тем, как он вошел в комнату. Это было видно по его взгляду.
Конечно, мужчины и раньше бросали на нее похотливые взгляды, но она была защищена от них тем, что знала только она — еще ни один мужчина не был с ней близок, ни с одним она не делила постель. Теперь, благодаря ее поведению, у нее не было этой внутренней психологической защиты. И теперь некому защитить ее от этого. Всю свою последующую жизнь она будет помнить, как низко она пала, как поддалась минутному желанию.