По большому счету, не был взят и Севастополь, укрепления Северной стороны которого остались неприступными — интервенты захватили южную, уже разрушенную часть города, но не весь Севастополь. И это несмотря на все совместные усилия, превосходство количественное и техническое. В романе «Погром» П. Н. Краснов написал: «без оружия и флота» русский народ «выдержал тяжелую Севастопольскую оборону против лучших европейских держав» [99, с.16].
Война показала одиночество России. На благодарность просвещенной Европы рассчитывать не пришлось. Недавнюю помощь европейским монархам в подавлении революционного движения забыли сразу, как только стало выгоднее Россию предать. Англия, обязанная России избавлением от извечного врага Наполеона I, постоянно подтверждала правоту Н. Я. Данилевского: «Истинный, непримиримый, всегда и во всем, и в мире и в войне стремящийся вредить России враг — есть Англия». Английское посольство участвовало в организации убийства Павла I, в середине XIX века Великобритания ведет открытую войну с Россией, в 1878-м ее дипломатия пытается обезвредить русскую победу над Турцией, в антирусскую революцию 1905–1907 гг. через нее будет переправляться оружие для террористов, английский агент примет участие в убийстве Г. Е. Распутина, а ее посол — в мартовском перевороте 1917 г. Даже переправке Троцкого из Соединенных Штатов в революционную Россию Англия будет содействовать, затем постарается избавиться от атамана Краснова, а великое предательство 1945 г. станет роковым для него.
Царствование Императора Николая I на некоторое время отдалило масонскую проблему, но не республиканский идеологический накат. За XVIII век в России монархическая идея ослабла в образованном обществе, как и православная вера. Монархия стала восприниматься как устаревшая форма правления, вредная и не нужная. Только к такому выводу можно прийти, оценивая Монархию с точки зрения потребностей демократии, и не зная сути Монархии, в которой положения, называемые опасными, оказываются на деле непревзойденными преимуществами, очевидными для людей, обладающих монархическим сознанием, особенно знакомым с научным обоснованием Монархии. Серьезной проблемой являлось отсутствие должного понимания России, монархизм становился чисто интуитивным и не мог выдержать конкуренцию потоку западных политических идей. Дошло до того, о чем вспоминал Лев Тихомиров (род. 19.01.1852 г.) о гимназических годах: «Революцию все — все, что я только ни читал, у кого ни учился — выставляли некоторым неизбежным фазисом. Это была у нас, у молодежи, вера. Мы не имели никакого, ни малейшего понятия, что революции может не быть. Все наши Минье, Карлейли, Гарнье-Пажесы, Добролюбовы, Чернышевские, Писаревы и так далее — все, что мы читали и слышали, все говорило, что мир развивается революциями. Мы в это верили, как в движение Земли вокруг Солнца. Нравится этот закон или нет — закон остается в силе»