– Ты севодня… Я вообще не вразумляю, в какую дуду дуешь.
Анна вскочила и поспешила к выходу. Аверьян увидел, идя следом, как она нервно дергает задвижку. Он подошел к ней.
– Обожди, не суетися, – сказал он, глядя на спину гостьи. – Чево зашла-то? Пошто рвешь и мечешь, бутто обсердилась на что?
– Не на тебя я злюся, – залилась слезами Анна. – Иван Ильич… он… он…
– Уж не помер ли часом? – спросил Калачев с надеждой.
Девушка всхлипнула:
– Он… он…
– Да што он, дуреха?! – прикрикнул Аверьян. – С ума спятил али ешо што непотребное выкинул?
– Он… он… он полюбовницу новую завел! – ошарашила его невероятным ответом Анна.
У Аверьяна аж рот открылся от изумления. Он смотрел на плачущую гостью не мигая и не верил своим ушам.
– Видать, ты спятила, Аннушка? – выдавил из себя Калачев, поглядывая на нее недоверчиво. – Ведь быть такова не могет?!
Вместо ответа девушка зарыдала еще громче. Размазывая по щекам слезы, она воскликнула:
– Разве до шуток мне теперь? Он… он… он снова за старое взялся. А ведь обещал! Клятвенно!
– Ежели не он и не ты спятили, то, выходит, рехнулся я! – Аверьян задыхался от волнения. – Да он же оскопленный? Да он же кастрат, как и все мы, без мужских причиндалов?! Да он…
– Это вы все дурни оскопленные! – истерично взвизгнула Анна. – Иван Ильич все «причиндалы» при своем теле содержит! Так-то вот!
– Постой, – закричал на нее Аверьян. – Ты бреши-бреши, да меру знай! Ивашка не могет быть неоскопленным! Он же есть сам «Христос на корабле скопцовом»?
– Да он никогда скопцом и не был, дураки вы набитые! – нервно рассмеялась девушка. – Он всегда был купцом и уважаемым человеком, верховодил скопческим кораблем на Тамбовщине, хотя других оскоплял с превеликим удовольствием!
– Так значится, – прохрипел Аверьян сорванным от сильнейшего волнения голосом. – Но для чево он людей калечил?
– Для тово, чтоб «Христосом» промеж них слыть и подчинить всех своему влиянию! – ответила Анна с ожесточением. – Если люди стремились на «корабль» скопцов, чтобы выжить, то Иван Ильич оставался на нем, чтобы стать сильнее и богаче! Скопцы завещали свое имущество, и купец Сафронов обогащался! Вот как!
Аверьян едва удержался на ослабевших ногах.
– Ты хотишь сказать, што Ивашка богат немеряно?! – спросил он, бледнея.
– Да, – ответила Аннушка. – С его деньжищами… – она вдруг осеклась и замолчала, видимо, боясь сболтнуть лишнее.
Но Аверьяна не волновали несметные богатства лжепророка. Ему вдруг захотелось узнать как можно больше о нем самом и почему это он вдруг…
– Выходит, Иван оскоплял людей, себе подчинял, бошки им дурачил, а сам… – Аверьян вдруг посмотрел на девушку страшным, не обещающим ничего хорошего взглядом: – Постой, а для чево ты мне все энто порассказала, Анна?