Как только все вошли, я шагнул следом и проследовал в центр зала. Адепты Омниссии чинили мой доспех, поэтому я надел шафрановые одежды, перевязанные в поясе кроваво-красным шнуром. Я выше всех своих братьев и даже без доспеха крупнее любого воина в комнате. В помещении было тихо, и моя хромающая поступь разносилась эхом. Я чувствую их взгляды на себе, наблюдающие, выжидательные. Левая рука плотно прижата к боку, старые шрамы от зубов и новые скрыты широким рукавом мантии. Заживающая плоть отзывалась болью в нервных окончаниях. Лицо оставалось бесстрастным.
Помещение находилось глубоко в корпусе «Трибуна», нового флагмана Карающего флота, или того, что от него осталось. Полированная бронза покрывала стены, а палуба спускалась ярусами из черного гранита. Огонь в жаровнях наполнил помещение красным светом, а на открытом пространстве в центре вращалась призрачно-зеленая проекция звезды и планет.
Тир сказал мне, что должно произойти. Он пришел посмотреть, как я восстанавливаюсь под надзором апотекариев.
— Оно перешло к тебе, Полукс, — сказал он, глядя сверху проницательными темными глазами.
Медицинские сервиторы зашивали мне кожу на левом боку, иначе мне пришлось бы встать, прежде чем ответить. Но я должен был оставаться на операционном столе, где хирургические лазеры и термокаутеры восстанавливали мои раздавленные и обмороженные мышцы.
— Есть более достойные, — сказал я, не отводя взгляда. Легкая усмешка изогнула краешек рта Тира. Самообладание — одно из первых качеств, требуемых от Имперского Кулака, и я не сомневался, что намек на насмешку Тира был сознательным. Возможно, я просто не нравился ему. Мы — братья, связанные клятвами и кровью нашего примарха, но братство не требует дружбы. По правде говоря, я не знаю, о чем он думал. Я всегда был обособленным, неспособным читать мысли братьев моего легиона. Они были непонятными для меня, как, возможно, и я для них.
Тир покачал головой, сутулые плечи терминаторского доспеха слегка пошевелились.
— Нет, брат. Ты — воспитанник Йоннада, его наследник. Примарх и Сигизмунд передали командование ему. Теперь оно твое, и ты не можешь отказаться.
Я посмотрел в глаза Тира, так похожие на глаза примарха. Я говорил не из-за ложной скромности; были другие, более достойные, чтобы возглавить силы, все еще представляющие пятую часть всей мощи нашего легиона. Лучшие, чем я, люди пережили катастрофу флота: командиры с большим опытом кампаний, более высоким положением в списках почета, и более искусные во владении оружием. Тир был одним из таких лидеров.