Сюда же стекались новости со всей столицы, и часто досужие сплетницы отваживались заявиться, дабы, проставившись штофом казённой водки, узнать вести из первых рук и с утра разнести их далее. Сегодня новость одна на всех.
- Слыхал, кум, Бонапартия привезли к государю на правёж?
- Эка! Да я же его как вот тебя видел! В двух шагах, только руку протяни!
- Ну?
- Не нукай, чо! Шибздик какой-то, а не Бонапартий.
- Махонький?
- Меньше некуда.
- Наш-то тоже невелик.
- Не сравнивай, дурень! Наш ростом в корень пошёл.
- Это точно, - в голосе извозчика послышалась жгучая зависть и уважительное одобрение. - А Бонапартий?
- Его, вишь ты, досада взяла.
- Да ну?
- Чтоб мне на этом месте провалиться! А ещё у нашего настойка особая есть, её князь Беляков с Урала привозит...
- Правда?
- А ты думал. Почему обозы оттуда с большой охраной идут? Только из-за неё. Махонькая скляночка всего, а стоимостью в гору серебра. В Михайловском замке хранится, в особой комнате из железа, запираемой золотым ключом. У моей тётки там зять свояка двоюродного брата её соседки истопником, ему доподлинно ведомо.
- Вон оно как...
- Так оно и есть. Бонапартий и войско-то привёл, чтобы тайну золотого ключика выведать.
- Вот свинья!
- Не то слово, кум.
- И что теперь будет?
- Знамо что, обдерёт наш хранцуза как медведь липку, как есть без штанов по миру пустит.
- И поделом.
- О чем и говорю. Но подштанники оставит - государь суров, но справедлив, дай Бог ему здоровья.
- Спаси его Господь! - согласился кум, и поднял стакан на уровень глаз. - Выпьем за государя!
Санкт-Петербург. Михайловский замок.
- Вы хотите снять с меня последние панталоны, Ваше Императорское Величество?
Чем мне нравится Наполеон, так это способностью к обучению. Уж не помню, каким он был в иной истории, но в этой весьма недурственно разговаривает на русском языке, не избегая крепких выражений, а речь строит правильно и образно. Уважаю... хотя бы за это уважаю, больше вроде как не за что.
Хотя лукавлю, если честно сказать. Человек, способный покорить большую часть Европы заслуживает... нет, не угадали, но похвалы достоин во всяком случае. Герой, однако! И если бы не полез в Россию... Но, с другой стороны, как бы он не полез, когда мы над этим работали?
- Зачем мне панталоны, Ваше Величество? Интересы моего государства выше, шире, но, увы, гораздо прозаичнее.
Бешеный торг за каждую монету мне тоже нравится. Напоминает базар в Самарканде, где пришлось побывать в командировке году этак в тридцатом. Тридцатый год двадцатого века прошедшего будущего.
- Французская нация умрёт с голода! - Наполеон давит на жалость. Наивный.