- Ну что же они без разведки и без подготовки? - Великий Князь Николай Павлович наблюдал за развернувшейся баталией с вершины холма. - Второй день лезут напролом... уже и морда в крови, а всё пыжатся. Не дело они делают, Михаил Касьянович. Или Бонапартий совсем дурак?
Капитан Нечихаев был более высокого мнения об умственных способностях французского императора, и сильно подозревал, что тот осознанно бросил армию на штурм без предварительной рекогносцировки. И не просто так отказался от данных русской разведки.
- Чем меньше останется свидетелей его позорной кампании против России, тем ему лучше.
- Он готов положить на этих полях соотечественников только для того, чтобы можно было ответить на вопрос - "Где ваша армия, сир?"
- Примерно так, - согласился капитан. - Давай посмотрим, как оно дальше повернётся.
А посмотреть было на что. Занимаемый гусарами холм казался удивительным островков спокойствия в бушующем военном шторме, а проходящие мимо полки - ревущими волнами. Они проходили... и не возвращались. Вот кто-то умный (не сам ли император?) догадался собрать артиллерию в кулак и сосредоточить огонь на узком участке. Английские пушки во французских руках стреляли английскими ядрами по английским же солдатам, и тем не помогало полученное за предательство русское золото.
- Сейчас двинутся в прорыв, - Нечихаев передал бинокль Николаю. - Учись, как не нужно воевать.
Михаил Касьянович оказался пророком - обе стороны будто бы поставили перед собой цель совершить все мыслимые ошибки в один день, и через недолгое время французская атака выдохлась. И осмелевшие защитники предприняли вылазку, в свою очередь задавленную картечью.
За неполные полтора часа капитан Нечихаев успел раз десять поругаться с курьерами от наполеоновских полков, то категорически требовавших, то слёзно умолявших подключиться к штурму позиций. И на все вопросы давал один единственный ответ:
- Подите прочь, месье! Я жду приказа!
Батальону майора Толстого пришлось тяжелее. Красногвардейцы заняли узкую полоску между берегом и лагерем герцога Бентинка, и в их основную обязанность входило отделение агнцев от козлищ. То есть раненые французы отправлялись на шлюпках в развёрнутые на кораблях эскадры лазареты, прочих же сбивали во временные отряды, оделяли патронами, и посылали обратно. Упорствующих показательно расстреливали холостыми зарядами с сюрпризом, вязали по рукам и ногам, и оставляли дожидаться арестантского судна для перевозки в шахты Стокгольмской губернии. Сюрприз же заключался в том, что холостыми являлись лишь половина выстрелов. Тут уж кому как повезёт...