Подошла официантка, сменила пепельницу. Мне выпали четыре маски в линию или пятьсот умножить на ставку, на сто рублей. Пятьдесят тысяч рублей, в общем. Я про себя отметил, что у официантки ухоженные аккуратные руки. Вошел на удвоение. У него пять. Надо удваиваться, но стремно. Решка – удваиваюсь, орел – выхожу. Я подбросил монетку. Орел. Всё вокруг застыло, как будто ожидая моего решения, девушка с красивыми руками замерла, как манекен в магазине, мужчина в дальнем конце зала полез в карманы за сигаретами, да так и остался стоять в неестественной позе. Какофония автоматов на мгновение прекратилась, посторонние звуки исчезли. Всё остановилось, живой остался только я. Орёл. Орёл – выхожу из удвоения. Значит, выхожу. Или если решка, то выхожу? Черт, забыл. Перекинуть? Да, какая разница? Я нажал на кнопку. Удвоился. Выпала тройка и я проиграл. И всё вокруг ожило. Девушка-официантка поставила чашку на поднос, мужчина выпрямился и закурил, звуки десятков автоматов слились в единую мелодию. А я проиграл. Проиграл еще тысячу рублей. Ну, девятьсот, если быть точным. Сам по себе проигрыш тысячи не был обидным. Намного больше расстраивало, что я не выиграл пятьдесят тысяч. Вот это уже было чертовски обидно.
Счетчик показывал, что у меня чуть больше сорока тысяч рублей. Это было очень сложно, неимоверно, но я подозвал оператора и попросил выплатить мне эти деньги. Я смирился с поражением. Сделать это было трудно. Но обязательно нужно. Сорок тысяч лучше, чем ничего.
Двери закрылись за мной, холодный воздух ударил в лицо, я зажмурился. Какое-то время просто стоял и не думал ни о чем. Вообще ни о чем. В голове была звенящая пустота. Я открыл глаза и впервые по-настоящему испугался. Я понял, что мы с Нинзей запросто можем сейчас проиграть все свои деньги. Только сейчас я, действительно, это понял. Осознал в полной мере, что это не математика, а игра. Игра, которая иногда может быть веселой и забавной и которая бывает жестокой и беспощадной.
Я поймал машину и поехал в бар, где мы все должны были встретиться после казино. Мы договорились, что не будем пользоваться мобильными телефонами во время игры и что каждый приедет в бар на Пушкинскую сразу, как закончит играть.
_________________
Нинзя сидел за барной стойкой и заливал в себя водку, когда я вошел. Мы пересели за стол, он был пьян, но не настолько, чтобы не складывать слова в осмысленные предложения.
– Проиграл? – Спросил я.
Он кивнул.
– Сколько?
– Всё, – тихо ответил он.
– Семь штук? – Я уточнил.
Он кивнул и спросил:
– А ты?
– Полторы тысячи осталось.