Ветер дует в борт и доносит шум моря, разбивающихся волн и шум бегущей воды, как на реке. Это особенный звук, его ни с чем не спутаешь. «Должно быть течение» — подумал я.
«Да, судя по всему, здесь должно быть течение».
Мы находимся в проливе, который отделяет остров Занзибар от побережья Танзании.
Сомалийское течение, идущее с севера, очень сильное в это время года. Со скоростью три — четыре узла оно вклинивается между островами и материком, разделяясь на потоки, которые охватывают Занзибар и Пемба, усложняя жизнь мореплавателям. Течения, необозначенные мели, отсутствие маяков и сигнальных огней делают эту зону одной из самых опасных в мире для плавания.
Ветер пробирается сквозняками во все закутки судна и разгоняет застоявшийся воздух.
Запах моря. Запах старого дерева, рыбы, запах плесени грязи и немытых тел…
Лиззи просыпается, открывает глаза и садится на мешок с кукурузой, который служил ей лежанкой.
— Стоим? Что случилось?
— Не знаю, я сам только что проснулся.
— И куда все подевались?
Люди, спавшие рядом с нами, исчезли. Палуба на корме пуста и темна. Даже рулевого не видно на своём месте, и румпель, предоставленный сам себе, беспорядочно мотается при каждом наклоне судна.
— А это что за свет?
Я встаю, чтобы лучше разглядеть. На носу, за мачтой, жёлтый фитилёк колышется, отбрасывая слабый дрожащий свет и блуждающие тени: множество людей собрались вокруг чего-то большого неопределённой формы.
— Смотри, они все там.
— Они убрали паруса. Можешь сориентироваться, где мы находимся?
Смотрю вокруг. Огней Занзибара ещё не видно. Не видны также огни африканского побережья, откуда мы отправились несколько часов назад. Горизонт не виден, небо сливается с морем и без ориентиров невозможно понять, где мы.
На небе узнаю Южный Крест, чуть выше горизонта и созвездие скорпиона, которое восходит на востоке. Определяю стороны света. Чувствую ветер, взъерошивающий мне волосы и могу определить его направление. Знаю также, что есть течение, чувствую его по шуму моря… но более ничего не могу сказать. Мои чувства навигатора двадцатого века в этой темноте слепы.
Люди же, которые доставили нас сюда, в состоянии вести судно в полной темноте без карт, без компаса, без каких либо инструментов, как они делали это и тысячу лет назад.
Мы находимся на доу — деревянной парусной лодке длинной более двадцати метров с единственной короткой, наклоненной вперёд, мачтой и огромным, штопаным хлопчатобумажным парусом. Можно было бы подумать, что это судно построенное для исторического фильма, на самом же деле это настоящая лодка, так же как и множество других, что мы видели стоящими на якоре недалеко от нас в удалённых бухтах островов, в порту Дар Эс Салам и во фиорде Кении.