Йемен горит. Красные и оранжевые огненные шары поднимаются в ночи и взрываются миллионами белых искр. Голубоватые вспышки полыхают ниже, как молнии в грозу.
Приглушённый грохот, свист и гром взрывов долетает до нас и смешивается с шелестом корпуса, разрезающего воду.
— Когда это началось?
— Не знаю, пять минут назад ничего не было.
— Значит это война?
— Боюсь, что да.
Десять дней назад, когда мы собирались покинуть Эритрею, в новостях говорили о растущем напряжении между северным и южным Йеменом. Потом, уйдя из Массава, мы больше не имели никаких известий, и даже рыбаки на островах Ханиш, хоть и были из Йемена, знали меньше нашего.
— Фетини, как по твоему, будет война?
— Lah, lah, inshallah — нет, нет, если на то будет воля Аллаха.
Несколько дней мы даже пытались настроить радио на какую-нибудь йеменскую радиостанцию, чтобы знать, что там происходит, но потом забыли об этом. Там, на необитаемых островах посреди пустого моря, война казалась совершенно нереальной и йеменский берег виднелся вдали спокойный и пустынный, как обычно.
Теперь вдруг война стала реальностью, в которой мы не знали как себя вести и что делать.
— Сколько до берега?
— Десять миль примерно, но стреляют в глубине суши. Не думаю, что воюют на необитаемом берегу.
— Да, но это выход к морю.
Земля и берег остаются невидимыми в ночи и только огни, продолжающие взлетать, как на городском празднике, свидетельствуют о том, что там воюют люди.
— Что будем делать? — Спрашивает Лиззи.
— Не знаю.
— Меняем галс?
— Подожди, пойду определюсь с местоположением. Смотри за судами.
— Хорошо, только постарайся не оставлять меня здесь одну на долго.
Спускаюсь в каюту. Мы проходим последний участок Красного моря, где оно сужается, как воронка и заканчивается проливом Баб Аль Мандаб. Здесь азиатский и африканский берега почти соприкасаются.
Ветер встречный и уже два дня мы идём в лавировку, делая зигзаги между эритрейским и йеменским берегами. Это очень утомительно, каждый галс продвигает нас на несчастные несколько миль в нужном направлении, в то же время вынуждает каждый раз пересекать поперёк море и судовой ход. По мере того, как мы приближаемся к проливу, количество судов возрастает и мы совсем не уверены, что ночью они нас видят. Приходится нести непрерывные вахты, чтобы нас не переехали. Кроме судов, вдоль берегов полно необозначенных рифовых банок, мелей и других опасностей, к которым теперь ещё добавилась война.
Переношу на карту широту и долготу по показаниям GPS и собираюсь сравнить полученную точку с точкой счисления, как снаружи раздаётся взволнованный голос Лиззи: