Она не сможет доказать ему, что совсем не такая, как считалось в лондонском свете. Но она могла доказать это самой себе. Потому и ждала свою мать.
Она здесь из-за скандала. Из-за того, что поступки матери окрасили неверным светом всю ее жизнь. Из-за того, что поведение матери вынуждало ее сомневаться в собственных поступках и собственных желаниях. И еще ей хотелось убедиться раз и навсегда, что она совсем не такая, как ее мать. Что она другая. Что она лучше.
Много лет она прожила в тени матери, и сейчас ей наконец пора выйти на солнце.
— Странное время для визита, — проговорила Луиза, входя в комнату в одном лишь халате. Но выглядела она прекрасно. Как всегда.
Мать села, окинув Джулиану критическим взглядом: оглядела ее платье, помятое и пыльное с дороги, заляпанные грязью ботинки и волосы, выбившиеся из прически.
— Ты выглядишь просто ужасно… — добавила Луиза.
Джулиана подавила желание пригладить волосы — она ничего не должна доказывать матери! Тоже усевшись, она наблюдала, как Луиза наливала себе шерри.
— Стало быть, ты пришла навестить меня в тюрьме?
— Едва ли в тюрьме, — отозвалась Джулиана.
Луиза небрежно взмахнула рукой.
— Все эти статуи создают у меня впечатление, будто я в музее.
— Но никто не вынуждает тебя оставаться в Лондоне.
— Да, верно. Но мне больше некуда ехать, дорогая.
Джулиана промолчала, а мать спросила:
— Гейбриел не решил еще, что делать со мной?
— Нет, не думаю.
— Что ж, надеюсь, он все же сделает это рано или поздно. Хотелось бы уехать отсюда до того, как я стану бабушкой. Мне не нужно напоминание о том, что я старею.
Джулиана невольно улыбнулась.
— Не думаю, что Гейбриела очень интересуют твои планы.
Луиза закатила глаза.
— О, я, конечно, рада за него. Они с женой кажутся вполне счастливыми. Но эта жизнь… дети, которые плачут… цепляются за тебя, чего-то хотят… — Она откинулась в кресле. — Нет, это не для меня.
— Неужели?
Луиза прищурилась, глядя на дочь.
— А ты стала такой же дерзкой, как твой отец.
Джулиана пожала плечам и, зная, что этот жест раздражал мать.
— Других примеров у меня не было.
Луиза вздохнула.
— Что ж, если ты здесь не для того, чтобы передать известие о моем будущем, то что же привело тебя ко мне в такой поздний час?
Как типично для матери. Забота исключительно о себе — и все.
— Ты жалеешь? — спросила Джулиана.
Луиза была не глупа. Она не стала притворяться, что не поняла вопроса.
— В целом не жалею, нет. Не жалею о том, что была маркизой и даже женой коммерсанта, хотя твой отец оказался не так богат, как сначала давал понять. Но не всегда жизнь с ним была легкой…