— Нет смысла разубеждать меня. Ты думаешь, только черные волосы и голубые глаза делают нас братом и сестрой? Думаешь, я не знаю, каково это, когда они следят за каждым твоим шагом? Когда ждут, что ты докажешь, что являешься именно такой, какой они тебя считают?
Последовала долгая пауза.
— Гейбриел, это другое…
— Вовсе нет.
— Они же не думают, что ты будешь таким, как она.
Он не стал притворяться, что не понял, о ком речь.
— И ты совсем не такая, как она.
«Откуда он может знать?» — подумала Джулиана.
А ее брат, подавшись вперед и упершись руками в колени, проговорил:
— Я знаю, какой она была. Она была равнодушной. Беспечной. Наставляла рога мужу. Бросила своих детей. Причем дважды. Но ты не такая.
— А еще она была олицетворением скандала.
Брат коротко хохотнул.
— Ну, это совсем другое… Да, ты непредсказуемая, непосредственная и очаровательная. Ты своевольная и чертовски дерзкая, когда хочешь быть такой. Но ты вовсе не скандальная.
А ведь сегодня утром она была в Гайд-парке. А вчера вечером — на балконе. И если бы Ралстон узнал, что она заключила с герцогом двухнедельное пари на предмет страсти, то его бы хватил удар.
Да, она действительно скандальная. Просто брат этого не знает.
— Но я же свалилась сегодня в Серпентайн…
— Да, верно, с женщинами в Лондоне такое обычно не случается. Но это не столько скандал, сколько вызов. И если ты перестанешь рисковать своей жизнью… — Брат помолчал. — В общем, она была настоящей возмутительницей спокойствия. Скандалом, от которого семьи не оправляются. Но ты не такая, как она. Совсем не такая.
— Лейтон считает иначе.
Глаза Ралстона потемнели от гнева.
— Лейтон сравнивал тебя с нашей матерью?
Она покачала головой:
— На словах — нет. Но он считает, что я представляю опасность для репутации тех, кто меня окружает.
Маркиз небрежно отмахнулся.
— Ну, во-первых, Лейтон — осел. Всегда был ослом. Еще с той поры, как бегал в коротких штанишках. — Джулиана не удержалась и захихикала, а ее брат улыбнулся. — Во-вторых, он слишком консервативен, всегда был таким. И, в-третьих, я уже пережил свою долю ударов по репутации, а меня до сих пор приглашают на приемы, не так ли?
— Быть может, просто все ждут, чтобы мы с тобой устроили какую-нибудь сцену?
Ралстон откинулся на спинку кресла и кивнул:
— Да, возможно.
— Но почему же он такой осторожный?
Вопрос вырвался у нее помимо воли, и она тут же пожалела об этом. Ей не хотелось, чтобы брат почувствовал ее интерес к герцогу. Пусть даже мимолетный интерес. Да, всего-навсего мимолетный, конечно же.
Но Ралстон, похоже, ничего не заметил.