Я полагаю, Квельдульв очень сильно удивился, когда перед ним возникла маленькая фигурка Олава. Мальчишка внезапно появился у него перед носом, словно подброшенный невидимой пружиной. Я вспомнил, что однажды он уже проделал такой номер на рыночной площади в Новгороде.
— За мою мать! — выкрикнул Олав с перекошенным от ненависти лицом, и думаю, даже на лодке Сигурда услышали его тонкий звенящий голос.
Наверное, Квельдульву, как некогда и Клеркону, показалось, будто ожил его самый страшный ночной кошмар. Это длилось всего мгновение, в течение которого Квельдульв ошарашенно глядел на лезвие моего топора (и когда только мальчишка успел подобрать его с палубы?). Затем лезвие — бескрайнее, точно край мира — обрушилось на голову Ночного Волка. Оно угодило ровнехонько в середину лба, развалив голову на две равные половинки.
Какую-то долю секунды Квельдульв еще стоял на ногах, а мы все, разинув рты, смотрели на него. Деревянная рукоятка топора торчала у него изо лба, и Ночной Волк потерял волчье обличье, став похожим на чудесного зверя единорога. Глаза его быстро затягивались пленкой, и последним, что я смог в них разглядеть, было выражение безмерного удивления. Меч Квасира выскользнул из его ослабевших пальцев и с грохотом покатился по дощатой палубе. Из рассеченного черепа хлынула черная кровь, перемешанная с желтоватыми мозгами. Квельдульв пошатнулся и с громким всплеском упал за борт.
После этого воцарился совершенный хаос. Враги, уже было изготовившиеся брать наш струг на мечи, нежданно-негаданно стали свидетелями смерти своего предводителя. На их глазах Квельдульва зарубили, словно холощеного барана! Неудивительно, что подельники Ночного Волка растерялись. Зато побратимы явно воспряли духом. Всей гурьбой они бросились к тому борту, который был ближе к неприятельской лодке. Струг опасно накренился, но моим молодцам это было лишь на руку. Перегнувшись через борт, они принялись колоть и разить копьями замешкавшихся врагов. Те, наконец, опомнились и, схватившись за весла, попробовали удариться в бегство.
Поздно. По команде Сигурда лучники открыли стрельбу, и люди Квельдульва один за другим падали под смертоносным дождем. В живых не осталось никого. Когда предсмертные крики и стоны стихли, Сигурд выпрямился в полный рост на носу своей лодьи и отсалютовал мне обнаженным клинком. Его команда тем временем подгребла вплотную к поверженной лодке Квельдульва. Дружинники Сигурда побросали свои луки и, пустив в ход ножи, добивали раненых врагов.
— Все это не имеет никакого отношения к Владимиру, — уверил нас Сигурд. — Лишь только мы обнаружили, что Квельдульв сбежал, князь тут же послал меня к вам на помощь. Мой господин умеет возвращать долги.