— А если и так, — сказал он недовольно, — за каким чертом ты притащил ее вниз?
— Да она визжала на всю округу.
Грозные нотки в голосе Кристи, с которыми он обращался ко мне, сменились подобострастными. Хватка его ослабла, и, как только рука его, зажимавшая мой рот, расслабилась, я изловчилась и укусила его. Он взвыл от боли, и мне удалось вырваться из его рук.
Освободившись, я обратилась к так и стоявшему в дверях мужчине:
— Не проявите ли любезность и не объясните ли мне причины этой выходки?
Он недоуменно посмотрел на меня, но, когда Кристи дернулся, намереваясь снова схватить меня, сказал:
— Оставь ее в покое.
А потом, резко повернувшись ко мне, добавил:
— Ну и что вы здесь делаете?
— Разыскиваю человека по имени Браун.
Нетрудно было заметить, что он не поверил мне.
— Ну что же, к вашему великому несчастью, — проговорил он негромким зловещим голосом, — такой здесь не обретается. Боюсь, что в течение нескольких ближайших часов вам придется разделить наше общество.
— Что вы хотите этим сказать?
— Скоро увидите.
Направившись по коридору, он открыл другую дверь. Когда он сошел с места, я успела заглянуть в комнату, из которой он только что вышел. В ней горел свет, я заметила какие-то станки и большие стопки бумаги.
Я успела бросить туда только самый поверхностный взгляд, поскольку Папаша обратился ко мне полным вежливой иронии голосом:
— Будьте любезны, пройдите сюда.
Он открыл дверь, пропуская меня в маленькую мрачную комнатушку. Я повернулась, чтобы посмотреть, последует ли он за мной, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом, и я услышала, как повернулся в замке ключ.
— Что вы делаете? — закричала я в панике. — Выпустите меня!
Я дернула ручку, но конечно же без успеха; дверь оказалась довольно тяжелой, и справиться с ней мне было не по силам. Тут я услышала голос Папаши.
— Немедленно ступай к Чарли и пригони его фургон, — приказал он кому-то. — Скажи ему, что дело срочное, и возьми его большую машину. Она нам понадобится. Переезжаем.
Я услышала, как кто-то прогрохал по ступенькам, а потом до меня донеслись звуки поспешных сборов.
«Понятно, чем они заняты, — решила я. — Решили смыться отсюда, вот почему меня здесь заперли».
Я оглядела комнату, ставшую моей тюрьмой. Когда этот дом построили, она, должно быть, служила кладовкой, но теперь помещение пустовало, если не считать ряда отвратительно грязных полок возле одной стены.
Под самым потолком было небольшое окошко. Сквозь него проходило так мало света, что я решила, что оно находится ниже уровня земли. Грязный пол был забросан соломой и бумагой. Сочившаяся по стене влага оставляла темные потеки на некогда белой штукатурке.