— Буду весьма вам благодарен, если вы избавите мою жену от этих хлопот, — проговорил Питер. — В конце концов, пребывание здесь едва ли было приятным для нее.
С этими словами он легко сжал мою руку.
— Это был настоящий кошмар! — воскликнула я. — Пойдем, посмотришь, где они меня заперли.
Я показала Питеру грязную комнатушку, служившую местом моего заточения, а потом мы поднялись по лестнице и вышли на свежий воздух.
Полицейская машина ожидала нас на углу улицы посреди собравшейся толпы, рассчитывавшей на развлечение. Я не сомневалась в том, что они считают меня арестованной, но Питер только усмехнулся, когда я сказала, что чувствую себя преступницей.
— А что будет с этими людьми? — спросила я.
— С ними? Ну, пока их увезли в полицейском фургоне, — сказал Питер. — Сейчас, полагаю, они уже сидят за решеткой.
Шеф отдал еще несколько распоряжений, и я увидела, что листовки и все прочее содержимое подвальной комнаты грузят в другую машину.
Как только мы отъехали, Питер взял меня под руку, притянул к себе и сказал:
— Слава Богу, что все закончилось хорошо!
Он говорил негромко — так, чтобы не услышал шеф, сидевший впереди рядом с водителем.
— Ты волновался?
— Сперва я просто не мог понять, что случилось. Твоя шубка осталась на кресле, и я решил, что ты отправилась в ванную, но время шло, ты не возвращалась, и я встревожился. Я расспросил персонал, находившийся в холле, но никто не видел, как ты вышла. И как раз, когда я решал, что можно предпринять в подобной ситуации, мне позвонил шеф полиции. Он сообщил мне о поступившем от его сотрудников донесении и о том, что на выручку к тебе уже отправлены люди. Только представь, что я почувствовал, Мела. Я только и думал о том, что с тобой происходит, что эти негодяи тебя бьют, унижают.
Он еще крепче обнял меня.
— Я поехал в полицейский участок, и мы сразу же отправились сюда. Я не помню в своей жизни более ужасного времени, я был в отчаянии…
Забавно было слышать в голосе Питера такое волнение, понимать, насколько он на самом деле переволновался. Я так привыкла к его спокойному голосу, к сдержанности и умению владеть собой в любой ситуации. И против желания рассмеялась.
— Ах, Питер! — воскликнула я. — Мне приятно, что ты так искренне волнуешься за меня.
— A я люблю тебя, — ответил он и до боли стиснул мою руку.
После того как мы приехали в полицейский участок, я написала нужное заявление, поставила под ним подпись, обменялась рукопожатиями со своими спасителями, выслушала слова благодарности и восхищения моей находчивостью, и мы вернулись в гостиницу.