— Тогда им нужно поскорее закрыть дело.
— Есть один аспект, который беспокоит меня. Я как-то не думал об этом раньше, но теперь это обстоятельство представляется мне чрезвычайно серьезным.
— Что же это?
— Дело может оказаться опасным, — продолжил Флактон, — для вас самой в первую очередь. Вы об этом подумали? Люди, совершившие это преступление, кто бы они ни были, не остановятся ни перед чем.
— Ну что ж, чем опаснее, тем лучше.
Должно быть, в голосе моем прозвучала горькая нотка, поскольку я почувствовала, что Питер Флактон надолго задержал взгляд на моем лице, пытаясь понять, говорю ли я серьезно. Впрочем, в темноте он вряд ли мог разглядеть выражение моего лица.
— Вы так несчастливы?
— Да.
— Ну, полно, — продолжил он мягким тоном. — Ваш дядя, насколько мне известно, относился к смерти спокойно. Он любил жизнь, но видел в ней лишь временное переживание перед грядущей после нее, но неведомой нам бесконечной перспективой.
Слова Питера Флактона удивили меня. Я не ожидала услышать ничего подобного.
— Я горюю не из-за дяди Эдварда, — ответила я. — Ну, не только из-за него. Конечно, мне жаль, что его больше нет в живых, это был жестокий удар; но несчастна я по другой причине. Именно по этой причине я радуюсь опасности и буду рада смерти, если она придет ко мне.
— Господи! Что вы такое говорите?!
В голосе Питера Флактона прозвучало такое искреннее изумление, что я даже рассмеялась.
— Вот что, — проговорил он, взяв меня за руку, — не стоит предаваться отчаянию. Вас надо каким-то образом развлечь. В настоящее время сделать это непросто, поскольку развлечений теперь немного и к тому же вы в трауре, но я постараюсь что-нибудь придумать.
Он говорил так, словно собирался повести меня куда-нибудь на чай и предложить шоколадный эклер или порцию меренг! Я уже хотела сказать, что ничто не сможет меня утешить, однако решила, что с моей стороны это будет нелюбезно.
Питер легко находил дорогу и в темноте, и я вдруг подумала: как странно идти по улицам затемненного Лондона рука об руку с прихрамывающим мужчиной, который чуть не потерял ногу при Дюнкерке.
В Монреале сейчас горят фонари, такси и собственные автомобили развозят моих приятельниц по театрам и кабаре. В Виннипеге сейчас тоже весело. Интересно, что-то поделывает сейчас Тим?
Вдруг Питер остановился.
— Вам пора возвращаться. Не хватало еще, чтобы вы заблудились.
— Хорошо. Мне вас подождать — вдруг вы узнаете нечто важное?
— Нет, не надо, я могу вернуться поздно. Если же мне будет что вам сообщить, я постучусь к вам в дверь. И кстати, следите за всем, что говорите, хорошо? Не хочу показаться невежливым, но моя тетушка при всей своей доброте ужасная болтушка.