Все это общество толпилось в небольшой зале и гостиной уютной квартиры Чернской в Кирпичном переулке.
Маленькая неловкость первой минуты скоро рассеялась, женщины оправились, толстый коммерсант громко смеялся, Стефания Егоровна разыгрывала очень важно роль хозяйки дома; горничная фамильярничала с девицами, разнося в изобилии глинтвейн и все мало-помалу развернулись.
Женщины еще несколько церемонились.
Люди опытные дожидались ужина.
Кто-то предложил потанцевать.
Кадриль прошла очень прилично, но мало-помалу пары увлеклись, содержатель Стефании не в состоянии был долго сдерживать свой нрав и принялся откалывать разные двусмысленные шуточки, и, наконец, все оживились.
Перед ужином старички расстегнули жилеты, помахивали фалдочками и, заложив руки за проймы жилеток, обливались потом, свистали, пристукивали и веселились от души.
Горничная, наконец, растворила дверь в столовую.
Все бросились туда, расселись, как желали, парочками, и принялись за предложенные яства.
Гости были веселы, амфитрион тоже.
Он то и дело приказывал подавать шампанское и целовал поблекшими устами ручки своих соседок.
Этим он подал пример другим.
Пары уселись теснее.
Фанни Викторовна сидела возле одного молодого человека, который разговаривал только о скачках и о своих выигрышах на тотализаторе.
Когда же этот предмет разговора истощился, он ей сказал несколько пошлых комплиментов, на которые она отвечала лишь улыбкой, решивши порасспросить о нем у Стефании Егоровны.
Она выбрала минуту, когда хозяйка обходила гостей, и спросила ее на ухо относительно своего соседа.
— Ах, это ужасно богатый дурак, — также шепотом отвечала Чернская, — хорошо бы вам его подцепить, будьте с ним любезны, но не позволяйте ему забыться, с такими болванами это самая лучшая система.
Встали из-за стола и пошли в гостиную пить кофе с ликерами.
Все как-то раскисли.
Старички засели в кресла и не шевелились.
Они дремали и сопели.
Молодые закурили сигары.
Некоторые сильно побледнели и спешили скрыться, другие уселись возле своих дам и принялись шалить и возиться.
Кавалер Фанни вздумал ее поцеловать, но она резко осадила его.
Он несколько опешил, но утешился тем, что в таком обществе он нашел женщину, которая умела себя держать, и не бросилась на шею с первого раза.
— Вы у меня ночуете? — спросила Стефания Егоровна.
— Если я вас не стесняю… — отвечала Фанни Викторовна, взглядом указывая на дремавшего на кресле амфитрона.
— Нисколько… Я его выпровожу…
………………..
Неделю спустя после этого вечера Фанни Викторовна Геркулесова была уже обладательницей квартиры на Кирочной улице, убранной с известным пошлым шиком.