То ли Ларри всерьез задело это «тебе пока не понять», то ли сама личность прадеда оказала такое влияние, но уже на следующий день он взялся за учебу под его руководством. И почти сразу же прадед сумел направить его страсть в нужное русло: он познакомил его с азами древней истории и археологии. И вскоре мальчик понял, почувствовал – ВОТ ОНО! То самое! ЕГО! Правда, выяснилось, что для занятий настоящей, серьезной археологией нужно знать еще целую кучу всякого-разного. И не просто знать, но и иметь на руках аттестат, так как будь ты хоть семи пядей во лбу, а без наличия аттестата с тобой все равно никто не станет даже разговаривать.
О, как же радовалась мать, когда Ларри сам подошел к ней с просьбой переговорить с директором, чтобы он разрешил ему сдать экзамены экстерном. Радовался и отец – наконец-то у сына появилась хоть какая-то реальная цель в жизни! Хотя лично он, конечно, предпочел бы видеть его пилотом. Радовалась бабушка: внук все более и более становился похожим на «правильного», хорошо воспитанного мальчика. Радовался дедушка Томаззо: в присутствии многоуважаемого Максимилиана даже его супруга стала намного более покладистой. Не очень радовался только сам прадед Максимилиан: проживший долгую жизнь старик чувствовал, что что-то пошло не так. Вроде бы и способности у мальчика недюжинные: в течение года нагнал всю пропущенную школьную программу, а за второй – изучил программу за два следующих класса. Да и археологией заинтересовался на полном серьезе, но что-то не давало ему покоя. Вот только что? Так и не сумев этого выяснить, старик махнул рукой.
Таинственное «что-то» всплыло только десять лет спустя, когда мальчик закончил археологический факультет, отучился в магистратуре – и пустился в «свободное плавание». К счастью, прадед до этого момента не дожил, благополучно скончавшись на сто десятом году жизни. Умер он в тот самый день, когда внучатая невестка зачитала ему сообщение от Ларри: «Дед, ура, я поступил с высшим проходным баллом!»
Загадка оказалась в том, что Ларри не интересовала археология как наука. Он не был способен проводить долгое время в четырех стенах, рассортировывая и описывая найденные предметы, а при необходимости восстанавливая их. Ему не интересно было строить предположения, подтверждая их находками или – с помощью тех же самых находок – опровергая уже устоявшиеся теории. Даже полевая работа на раскопах притягивала его постольку-поскольку: археологической лопатке и кисточке он предпочитал более грубые, но эффективные методы извлечения артефактов минувшего из многолетнего плена. Им владел азарт. Азарт